— Направо.
Я пытался запомнить путь, но Бестужев шепнул:
— Даже не пытайся. Каждый раз путь по-другому идёт. Станешь
хранителем, так Камень тебя приведёт. А попытаешься сам дойти —
сгинешь.
Он указал в боковой проход. Свет выхватил лежащего на полу
человека, раскинувшего руки и запрокинувшего голову. Нет, не
человека, а скелет в старом доспехе и с кинжалом в костяных
пальцах.
Всю дорогу Екатерина и Павел молчали, следуя за мной и
Бестужевым по пятам. От женщины и мальчика несло страхом и
мистическим ужасом, таким сильным, будто их окружали чудовища.
— Алексей Петрович, — спросил я шёпотом, — что с ними?
— Камень им картинки показывает.
— Какие?
Бестужев пожал плечами.
— Разные. Может, по полю битвы идут или на казнь смотрят.
Проверяет их Камень, царской ли крови.
— А меня нет?
— Ты со мной. Камень знает, что тебя хочу хранителем
сделать.
Наконец лабиринт переходов закончился и мы вышли в небольшую
комнату, отделанную серым камнем. Я чуть не задохнулся от
концентрации эфира: вокруг было сплошное кружево эфирных потоков,
тугих и плотных, как морские канаты. Я словно оказался внутри
сложнейшего магического конструкта и наблюдал его тайную работу. Да
здесь и десяток Ломоносовых не хватит, чтобы разобраться!
— Вот он.
Бестужев указал в глубину комнаты. Возле дальней стены лежал
массивный валун. Чёрный, как ночь, с тонкими прожилками кварца, с
грубыми рублеными гранями и плоской верхушкой. Ключ-камень?
Не-а!
А вот лежащий на нём небольшой булыжник — это он и есть.
Размером с голову, невзрачного серого цвета, ничем не выдающий
своего истинного величия. Только магическим зрением можно было
увидеть, что на нём замкнуты все потоки силы. Он, будто центр
вселенной, втягивал в себя эфир, а затем выпускал его наружу. Паук
в сердцевине колдовской паутины. Пуп земли как он есть. Ключ-камень
земли Русской.
***
Бестужев усадил Екатерину с сыном возле входа на низкую скамью и
велел читать молитвы.
— Чтобы успокоились, — тихо сказал он мне, отводя в сторону. — А
мы с тобой пока делом займёмся.
Подойдя ближе к Камню, Бестужев спросил:
— Что ты видишь?
— Потоки эфира, сходящиеся…
— Да не так смотри, обычно!
— Ну… — я выключил магическое зрение и стал разглядывать
невзрачный булыжник. — Слрвно отпечаток ладони нарисован.
— Не будто, а отпечаток. К нему государь или государыня руку
прикладывают. А наше с тобой место другое.