– Умное выражение лица достигается постоянными тренировками ума, а не лица перед зеркалом.
– Тоже древние греки сказали?
– Да нет, это я тебе говорю. С тобой в смысле образования еще надо работать и работать! Меня от древних философов отличить не можешь!
– А не отправить ли тебя в баню вместе с Маней? Нет, ну и приобрел я себе соседа…
Снетков улыбался. Он бросил полено в печь и стал разбирать вещи. Все имущество новосел привез в сумке и чемодане.
Сумку он так и не открыл, и я понял, что именно там находится самое ценное. Но как повелось с нашей первой встречи, я не стал подгонять события.
Новоселье отмечали на следующий день. Я принес все, что у меня было: картошку, хлеб, банку тушенки и бутылку самогона, которую оставила Манька.
Картошка на плите уже звонко булькала.
Я решил блеснуть своими познаниями:
– Бульба в первоначальном значении – водяной пузырь, ведь в сравнении с репкой она была пожиже.
– Мясные консервы изобрели французы перед походом в Россию, – отпарировал Снетков.
Это мне напомнило один случай из жизни и я рассказал Снеткову, как один раз на улице купил пару банок солдатской тушенки по рублю. Банки без этикеток, испачканы в солидоле. Торгаш пояснял – из стратегических запасов. Принес домой, открыл, а там зеленый горошек.
– Во! До чего народ у нас смекалистый. Всего и дел: снять бумажную этикетку, мазнуть солидолом, и зеленый горошек по 12 копеек превращается в целковый. Банок-то много там было?
– Коробок шесть.
– Хорошо вы его приподняли. Но помяни мое слово: то ли еще будет! Не одного из нас еще разденут!
Открыли банку. Там действительно была тушенка.
Услышав шаги, Снетков обрадовался:
– Кажется, ко мне гости. Не заперто!
Василь уже вошел в роль хозяина. На пороге показалась Манька, а за ней вынырнул Вовка в надвинутой на глаза шапке.
– А где негр? – оглядывая нас, спросил он.
– Уехал, – нашелся я, – сказал, холодно тут и здесь только такие, как Вовка могут выжить.
– Мамка, опять врешь!? А меня всегда за вранье ругаешь.
– Действительно, несправедливость, – вступил в разговор Снетков, – ну ничего, дружок, вот-вот демократия наступит, тогда говори все что хочешь, ври хоть три короба, и ничего тебе за это не будет.
Он протянул Вовке руку:
– Будем знакомы – Василь Петрович, но только для тебя – дядя Вася.
– Вовка, – чуть замявшись, ответил тот и уже более твердым голосом добавил: – Трегубов.