Здесь, на Кубани, и состоялась встреча с этой истиной.
Мы переехали. Отец с братом остались в Сибири. У папы был какой-то контракт по работе, которому ещё несколько месяцев жизни нужно было отдать.
До переезда мы жили в квартире, у нас была дача и у бабушки – частный дом. Там были огороды и садовые деревья. Но такого обилия фруктов на личном участке, как на Кубани, я не видела ни разу. Мы приехали к самому урожаю: горы яблок, груш, слив, винограда. Я была в восторге. Моментально всё это начала есть большими порциями. С непривычки организм бунтовал, возмущался, но жажда вкуса была сильнее. Например, сливы я до сих пор не ем. Так тогда их переела. Только в виде варенья…
В один из дней, когда мамы не было дома, я решила порезать яблоки, чтобы засушить их к зиме. Несвойственная мне инициатива, вызванная, видимо, резкой сменой обстановки. В доме, в который мы переехали, давно не жили. Ножи, что удалось найти на скучающей кухне, были туповаты. Меня это не смутило, и я взялась за дело. Неумёха городская. Вкладывала яблоко в ладонь и сверху давила ножом, отрезая ломоть. Несколько фруктов поддались практически легко. Дали себя искромсать, разложить на сушилку. Но на одном из последующих нож сорвался и впился мне в основание большого пальца. Кровь моментально хлынула рекой (как мне тогда показалось). Я взвизгнула и набрала полные лёгкие воздуха, чтобы приготовиться орать от боли, как вдруг…
Как вдруг я огляделась в поисках невидимого зрителя и вспомнила, что я одна дома и что никто меня не пожалеет. Это было впервые. Чтобы такая рана с хлещущей кровью, и я совсем одна. Даже маленького брата не было. Он бы хоть испугался за меня. Меня бы поддержала его реакция.
Я моментально проанализировала ситуацию. Кровь уже капала на пол. И я начала разговаривать с собой: «Сейчас, Катюша, мы промоем ранку и смажем зелёнкой». Так я и сделала. Зелёнка в несколько раз усилила боль. Я начала глубоко дышать и интенсивно дуть на ранку.
Заматывая порез тряпочкой или бинтом, я начала рассуждать, что всё время, когда я кричала раньше, я врала. Не во всех случаях, конечно, в младенчестве наверняка была веская причина – чтобы привлечь внимание, например. Но тогда я именно так сказала себе: «Я врала. Кричала раньше, как будто от боли, но могла не делать этого. Точно!»