Мама много раз уличала меня во лжи. Настоящей, ненадуманной. «Кто разбил? Ты?» – «Нет. Не я…» Наказание, взаимная обида. «Кто разбил? Ты?» – «Да. Я». Такая же реакция. Что-то не то. Как бы я ни ответила, реакция была одинаковая. Но если соврать – рассуждала я ребёнком – есть вероятность 50%, что не заметят и не призовут к ответу. Однако это оказалось ошибкой рассуждения. Ложь не спасала от ответственности. Это нужно было вовремя обнаружить, пока я не научилась обманывать профессионально.
Родителей расстраивала любая наша с братом нечестность, и я старалась быть такой как можно реже. Но в эпизоде с порезом меня озарило, что ложь и правда – это ещё глубже, чем признаться, кто разбил кружку, чем ответить честно на неприятные вопросы. Даже когда я просто так кричу, плачу – это я тоже обманываю. И можно боль прожить без крика, и можно помощь самой себе оказать… Можно эмоциональными реакциями не манипулировать и не привлекать к себе внимания. Другое дело, когда они не контролируемые, чистые, незапланированные. Но здесь и тени манипуляции или желания нарушить чьё-то пространство не будет. Даже у ребёнка. Чистые эмоции – совсем другое дело. В тот день я пообещала себе учиться не врать. Не врать себе, что мне больно, если не больно. Не врать, что страшно, если это не так. Начать с себя. Именно так.
Что тут добавить. До сих пор учусь. С того момента я ещё много раз ловила себя на лжи. Явной, прикрытой, во спасение. Лгала многим и себе – отодвигала себя на второй план, заставляла себя молчать, отказывала себе во многом, даже без следующей за этим пользы для кого-то – бездумно, во вред себе, но порой в иллюзорную угоду социуму. Сейчас этого уже сильно меньше. «Что люди скажут?» Всё что угодно. Люди непредсказуемы. В их голове роем мысли, и у каждого тысяча и одна причина сказать мне что-нибудь обо мне. Для меня. Хорошее, плохое. Без контроля.
Я иду к себе. Я разрешаю себе быть собой, взращивая в себе высокие моральные принципы, чтобы мои желания и намерения были во благо мира (а иначе зачем мы живём вообще). Чтобы быть верной себе и при этом очищать планету от психического (и другого) мусора. Говорю, когда хочу. Молчу, когда хочу – но с этим сложнее – чаще настаивают, чтобы говорила: отвечала на вопросы, соблюдала речевой этикет. Учусь делать только то, что хочу делать. Не делаю того, на что нет внутреннего отклика, – наблюдаю за этим более тщательно. Получается не всегда. Пока не всегда. Нахожусь с тем, с кем хочу быть. Убираю из окружения того, кто не нужен именно мне и именно сейчас, – деликатно, как могу. Наблюдаю за своими реакциями. Занимаюсь совершенствованием этих процессов и не обманываю себя в этом.