потом еще и весь следующий день бороться со сном?!»
И, о Боже, как трудно стало ударить в следующий раз!
Навалилась адская усталость. В моем размеренном бое
если и не было смысла, то хоть присутствовала направ-
ленность, витальное упорство. Теперь же пришли безыс-
ходность и усталость, бороться с которыми невозможно.
– А как замерзают во вьюгу, о-о-о, – разбудил меня
динамик, – тускнеет надежда, и ты баюкаешь себя мыс-
лью, что все равно уже замерз до костей, – так не лучше
ли перестать двигаться, все тщетно? Выхода нет, на сотни
миль сплошная ледяная пурга…
Баритон стих, будто чувствуя себя виноватым в том,
что разбудил.
Вокруг меня непролазные джунгли, довольно тепло,
около 90—100 по Фаренгейту. Но если разобраться, то чем
24
мой тупик отличается от леденеющего странника, оста-
вившего надежду?
«Бряк!» – меня вывела из ступора вздрогнувшая
кисть. Уже не контролируя движения, я уронил занесен-
ную назад руку. Эта случайность невероятно помогла.
Что было сил я поднял кулак с зажатой монтировкой и
принялся колотить, будто пытаясь убить незримого зве-
ря сомнения. Окружающее стало принимать привычные
черты. Обитатели этого странного места занялись своими
нехитрыми делами, будто не замечая моего грохота. Я же
вслух выругался на себя и зарекся останавливаться, поку-
да во мне есть жизнь.
25
ГЛ А В А 4
Ночь тянулась и тянулась. Я стучал, лязгал, порою бес-
сильно ронял руку. В один момент я поймал синхронный
ритм:
«Тук, друк, … тук, друк…» – удары сердца резони-
ровали с боем монтировкой. Появились силы даже что-то
напевать себе под нос. Животные, насколько я мог судить,
представляли угрозу ровно настолько, насколько я ими ин-
тересовался. Меня все подталкивало разглядеть их морды,
силуэты тел. И тогда животным также становился интере-
сен я. Они смело приближались, и я должен был усиливать
удары и внутренне заставлять себя думать о другом. Сила
всей той ночи была запрятана в моих собственных спо-
собностях, равно как и в неспособностях.
Способность – это не сдаваться, колотить проклятую
трубку. Я снова вспомнил про воду, которая точит камень,
ведь что-то да выйдет. Неспособность u1100 ьвыражалась в от-
сутствии навыка контролировать мышление – и зачем
мне было думать о дурацких зверях?
«Почему нельзя обращать на них внимания? Они такие
диковинные – где еще ты таких встречал?» – звучал во