— Ч-что случилось? - с обеспокоенным лицом мальчик сделал шаг в
мою сторону.
— БЕГИ ОТСЮ… - не успеваю заорать я, как во тьме формируется
человеческий силуэт.
Разогнанный до предела мозг даёт мгновенную команду на спасение
мальчишки. Заранее готовые к уклонению ноги тратят всю накопленную
энергию на рывок в сторону убийцы, а предназначенные для обороны
руки меняют положение и изо всех сил толкают парня. Вылетевшее
обратно на свет маленькое тельце упало на каменную кладку и
избежало цепкой хватки убийцы.
Оказавшись на месте пацана, я с трудом отбиваю тянущуюся к
воротнику руку и пытаюсь выровнять неустойчивое после рывка
положение, но блеснувшая справа сталь вытащенного клинка заставляет
пренебречь уверенной стойкой и перейти в наступление.
— Цеп, глаза! – приказываю я и разворачиваюсь в сторону
убийцы.
Вылетевшая мышь проносится по пустому пространству и едва
избегает столкновения со стеной. Там, где секунду назад стоял
убийца в деревянной маске, уже никого нет.
“Дерьмо!” - уже было разворачиваюсь я на звук дребезжащего за
спиной пространства.
Сияющий на солнце белоснежный клинок мелькнул возле
шеи.
Мне перерезали артерию.
Вмиг распространившийся холод лишил организм остатка сил и
повалил меня на колени, заставив рефлекторно схватиться за место
пореза. Словно толстая петля висельника, онемение обвивало шею и
пускало ответную реакцию в каждый нерв тела – руки и ноги неумолимо
тряслись, а глаза постепенно застилала тьма осознания скорой
смерти.
— Хватайте мальчишку! – прорычал убийца. - Быстрее, твою мать,
сейчас сюда придёт стража!
— Не-е-ет, уберите руки! – бился в истерике пацан.
Я лишь смотрел в землю и слушал звуки бессмысленной борьбы.
Страх всё больше поглощал рассудок и норовил раскрошить крупицы
самообладания, ибо всё, что мне подвластно – лишь держаться за
порез и осознавать собственную беспомощность.
Я слышал крики доверившегося мальчишки, глухие удары похитителей
по маленькому телу и стучащую в ушах кровь. Понимал, что если никто
не подоспеет на помощь – мне конец.
Но проходили секунды тщетных попыток найти оправдание
собственной слабости, и я всё больше осознавал одну простую истину
– человек с перерезанной артерией не может так долго находиться в
сознании.
— Хах… - негромко ухмыльнулся я.
Мне не отрезали голову и не проткнули шею насквозь – лишь
филигранный порез множества вен.