И Ольга прыгнула.
На секунду она ощутила эйфорию и ужас от свободного полета. И в тот же миг – рывок вверх, сильные мужские пальцы на ладонях и запястьях, твердость и реальность опоры под ногами и пренебрежительное удивление в голосе Брига:
– Ты что, дура?… Я же пошутил!
…В этот поход собирались долго. Дня два. ЧП с Германом все составляли какие-то запутанные списки необходимых вещей, пока остальным это не надоело. Плюнув на списки и решив, что самое необходимое в походе – портвейн, спички и гитара, покидали в рюкзаки алкоголь и назначили день.
Когда Джеки подошла, на крыше собралась к тому времени уже большая и разномастная компания. Народ, свалив в кучу все рюкзаки, развлекался, как мог: кто-то уже успел откупорить бутылку портвейна и томил народ, загибая какой-то невероятный тост, кто-то бренчал на гитаре, кто-то вел богословские беседы вперемешку с непотребными анекдотами. Джеки у кого-то поинтересовалась:
– А где Ольга?
– С Бригом! – был лаконичный ответ. Брига Джеки еще не знала. Любопытно ей стало, чего уж говорить – про этого человека на крыше слагались легенды. Она нашла их за лифтовой шахтой – Ольгу, Гана, Дона и незнакомого парнишку. Поздоровалась с товарищами и протянула незнакомцу руку.
– Джеки.
– Так это ты Джеки?! – обрадовался он. – А я Бриг.
Тогда она подняла на него глаза. Он сиял ей такой обаятельной детской улыбкой, которая вкупе с трехдневной щетиной придавала ему необъяснимый шарм. «Красивый», – решила Джеки.
…Место для стоянки нашли сразу, стоило только миновать луг с непонятно как попавшим на него проржавевшим баржевым буксиром, да и небольшой лесок. За леском оказалась протока с крутым глинистым обрывом и берегом, заросшим травой и кустами. Тут же на берегу развернулась бурная деятельность: народ собирал дрова и организовывал костер, радостно ставил палатку, накрывал импровизированный стол, а некоторые уже успели опробовать и одобрить воду в протоке. Когда все было готово, все налетели на угощение. Кружек, само собой, не хватало, и портвейн пили прямо из бутылок. Это обстоятельство ровным счетом никого не смущало, даже, наоборот, прибавляло веселья: в принципе, дело такое было вполне привычным. Ган и Юна уже успели сцепиться в шутливой дуэльной схватке на вилках; спустя минуту Юна, чувствуя свое поражение, смеялась: