– Ковер не запачкай, – сказала вслед ему Женя, – сколько можно драться!
Ленька тихо прикрыл дверь своей комнаты.
Тетрадь Леньки Баженова
Сентябрь, 97
Я забросил все – и музыку, и карандаш. Сижу, запершись в своей комнате, и думаю. Я все не могу понять этот нелепый уход молодой, красивой, веселой девчонки. Глупо и несправедливо. Я больше не могу жить… Все мои сны, мысли, рисунки наполнены ею. Я замкнулся в своем горе, строю вокруг себя непробиваемую стену, выращиваю на душе защитный кокон. Не хочу, чтобы кто – нибудь узнал, что у меня в душе. Жалею себя, потому что больше жалеть некого. Уже…
Нужно что – то делать.
Попроситься к отцу в помощники? Повоевать с мафией?
Наверное, так и сделаю. Не для того, чтоб забыть о Саше. Для того чтоб забыть о себе. Знаю, отец согласится. Ему же все равно.
Помню… Помню все. И живу лишь этими воспоминаниями. Ведь если умру я, то и Саша тоже… Уже окончательно. А так во мне живет маленькая Сашина частичка…
Ленькины родители тогда уехали в отпуск, прихватив с собой сестренку Лильку, оставив на попечение сына квартиру и автомобиль. Ленька отнесся к этому спокойно. Он был к своим шестнадцати годам гораздо более серьезным и самостоятельным, чем его сверстники.
… Их с Сашей отношения уже давно перешли грань дружбы. И для того, чтобы случилось то, что являлось лишь логическим их продолжением, не хватало лишь маленького толчка.
Был конец июня, и был день рождения Сереги, приятеля Леньки. Разумеется, и Ленька и Саша были на Серегиной вечеринке. Саша отпросилась у бабушки на всю ночь, сказав, что Ленька за ней присмотрит. Ему Сашина бабушка доверяла. Девушку отпустили. Серега оказался таким же, как Ленька – веселым балагуром – и понравился Саше. Да и вообще, народ собрался веселый и шумный.
Ленька тянул через соломинку коктейли, иногда небрежно остря. Саша тоже немного выпила. Они много танцевали…
А когда Ленька около часа ночи начал собираться домой, Саша возражать не стала. Ей было отчаянно легко, и он чувствовал это.
Серега бросал Леньке одобрительные взгляды, но Ленька не отвечал на них, и это Саше понравилось.
В машине, на каждом перекрестке, у каждого светофора, он целовал ее горячо и страстно.
В нем не было и тени той тошнотворной серьезности, которую она так не переносила в людях. Он не старался показаться умнее, чем был на самом деле: поэтому ей нравилось в нем все – как он улыбается, говорит, легко ведет машину, и как спокойно, чуть подмигнув ей, затормозил у своего дома, но не стал выходить из машины.