Наступил вечер, когда Холод преподнес нам щедрый бонус в приобретении опыта и проверки своей силы воли. Уже темнело, а нам по графику пробега обязательно сегодня необходимо было достичь определенной точки для ночлега. Мы двигались уже восьмой час, но олени продолжали бежать в прежнем ритме.
Несмотря на теплую одежду, после нескольких часов сидения стало зябко. Я выработал для себя определенную систему движений (корпусом и плечами), чтобы согреваться. Но в какое-то время наступил критический порог теплопотерь, когда интенсивные движения в сидячем положении перестают помогать. А в темноте бежать рядом с нартами невозможно. Впрочем, и днем это более чем проблематично. Так или иначе, но очень хотелось тепла.
Наконец, караван остановился. Вокруг была абсолютная темнота – луна еще не встала. Раздался хруст шагов по снегу, и уже через пару минут я услышал стук топора, потом второго…. Где-то за моей спиной послышались новые шаги. После остановки началось всеобщее движение, уже не связанное с бегом оленей. А те, уставшие и нераспряженные, уже копытили ягель. Я включил налобный фонарь и пошел на звуки этой новой деятельности. Римма Замятина, разгребавшая снег для установки палатки, передала лопату мне – это занятие стало согревать. Но мысли строили внутри сознания гигантскую башню вопроса: неужели здесь, среди темноты и пятидесятиградусного мороза, удастся обустроить ночлег?
От мыслей меня отвлекла подошедшая Марина. По ее заторможенным движениям и угрюмому молчанию было понятно, что она совершенно окоченела. Марина взяла у меня лопату и в интуитивном стремлении к теплу продолжила мою работу….
Айта дала мне топор и поручила рубить сучья. Тем временем Андрей и Степан уже подтаскивали к очищенному от снега месту четырехметровые жерди лиственницы.
Когда я возвратился с охапкой веток, палатка уже стояла. С этого вечера я стал понимать, что у эвенов-кочевников в походной жизни продумано все. Римма показала, как правильно надо носить заготовленные ветки: собранная охапка протыкается одним крупным сучком и в таком «нанизанном» виде не разваливается при транспортировке. Когда я притащил новые лиственничные сучки, то из железной трубы уже шел дым. Ровным слоем Римма укладывала на притоптанный снег ветки. Рядом с палаткой Игнат Прокопьевич раскалывал в ведре куски речного льда.