Биография Платона Ойунского удивительна и в то же время характерна для его великого и трагического времени. В 25 лет – один из лидеров якутских революционеров-большевиков. В 28 – председатель первого правительства автономной Якутии. В 36 – нарком просвещения и здравоохранения, организатор громадной работы по улучшению жизни якутян. В 46 лет он, как и многие представители национальной интеллигенции, был раздавлен «красным колесом» сталинских репрессий. За свою недолгую жизнь Платон Алексеевич успел сделать удивительно много: помимо государственной деятельности, он внес неоценимый вклад в якутскую литературу, науку, журналистику, изучение и сохранение народных традиций. Его перу принадлежат и обширные своды песен олонхо, и проникновенные лирические стихи, и шедевры гражданской лирики, зовущей народ к борьбе за светлое будущее. От Гомера до Маяковского – весь долгий путь развития мировой литературы уместился в творчестве одного человека, Платона Ойунского. Перефразируя известные слова Ломоносова, о нем можно сказать: «Может собственных Платонов якутская земля рождать».
Имя Ломоносова здесь далеко не случайно: русский гений был любимым героем Ойунского, дающим пример соединения поэзии и науки, государственного ума и тонкого лирического чувства. Неслучайно и имя Платона: взятое из православных святцев, оно напоминает о древнем мудреце, который через мифы древности раскрывал суть окружающего мира. Также поступил его якутский тезка, устами героев прошлого – Александра Македонского, Соломона Мудрого, Кудангса Великого – говоря о том, что волновало его самого и его современников. В своих произведениях он смог подняться от простого изображения природы, людей, событий к их глубокому философскому осмыслению. В этом ему помогало как изучение мировой, прежде всего русской классической литературы, так и проникновение в суть народной культуры, осознание своего родства с ней.
Потомок шамана-ойуна не только не отрекся от своего «старорежимного» происхождения, но и гордился им, что заставило его сменить родовую фамилию «Слепцов» на псевдоним «Ойунский». Это тоже глубоко символично: в фольклоре народов Севера обретение шаманом тайного знания сравнивается с прозрением, преодолением духовной слепоты. В том же фольклоре для общения с духами Верхнего мира шаман поднимается по радуге – «небесному мосту» – и сам становится мостом между мирами. Эту роль моста, соединяющего людей, страны, культуры, Ойунский считал общей в призвании шамана и поэта. В годы, когда шаманов, как и других «служителей культа», всем скопом причисляли к врагам народа, противникам советской власти, он в своей знаменитой поэме-олонхо доказывал, что шаман может быть «красным», сторонником перемен и борцом за народное счастье. Уже тогда его осуждали недоброжелатели из числа правоверных коммунистов, а позже симпатии к шаманству стали одним из пунктов обвинения в «буржуазном национализме», приведшего поэта на сталинскую плаху.