Кулаковский-Ексекюлях умер на подъеме Якутской автономии, надеясь на ее процветание в составе новой России. Судьба Платона Ойунского оказалась куда трагичнее: он пережил крушение надежд, разочарование в идее, которой верно служил, а потом и физическую гибель в тисках репрессивной машины. Но, как справедливо сказано в книге Олега Сидорова, его слово победило и гонения, и смерть, и время – как любое вещее слово, вдохновленное вековым опытом и животворной силой народа.
Вадим Эрлихман,
кандидат исторических наук
Мне ль быть на жизнь свою в обиде?
Мне ль пред своей судьбой робеть?
Мы все, родившись, солнце видим,
Мы все, родившись, встретим смерть.
И я умру – мой прах исчезнет,
Травой мой холмик порастет.
Но мной оставленные песни
В столетьях сохранит народ.
[2]П. Ойунский. Из стихотворения «Прощай»
В марте 1939 года, после того как его этапом доставили из Москвы в Якутск, после долгих дней и месяцев безвестности супруге Акулине Николаевне разрешили встретиться с ним. Это была очень тяжелая, трагическая встреча для них, людей, любящих друг друга и понимавших, что они, возможно, видятся в последний раз. Он, Платон Ойунский, измученный допросами и болезнью, произнесет слова, запомнившиеся жене на долгие годы, отчасти подводящие итог его краткой жизни, словно высечет в камне: «Торуом[3], запомни, Ойунский – бессмертный человек»[4].
Время, прошедшее с тех пор, покажет, насколько он был прав: его никогда не забывали и не забыли. Его пророческие слова сбылись. Бессмертны его произведения, бессмертно его имя. Он был пророком, он был гением своего народа.
* * *
На протяжении более чем полутора веков[5], начиная с похода Ермака против Сибирского ханства, после преодоления Смутного времени и воцарения Романовых Российское государство по равнинам, горам, сопкам, великим рекам и речкам, по тайге сибирской, преодолев тысячи и тысячи километров, вынеслось, словно лихая тройка, на берег Тихого океана. Путь этот был непрост и долог, если сравнивать с жизнью одного человека, одного поколения. Он был продиктован и направляем невидимой гумилевской пассионарной силой народов Российского государства, стремлением не только завоевать, освоить, но и познать и одухотворить эти богатейшие земли. Живущие на этих землях народы в большинстве своем приняли новое подданство, и щадящая колониальная политика Романовых оказалась для этих народов мостом в их стремлении к европейской культуре и грамотности. В этом неутомимом продвижении на восток, навстречу восходу солнца, Русское государство встретило союзника – тюркский народ якутов-саха.