Через некоторое время Семён возвращается в комнату. Снова дрожит. Молча ложится на кровать и зарывается в мое одеяло. Шумно дышит. Разговор отменяется. Он не собирается уходить. Скорее всего, хочет, но просто сил нет уйти.
— Семён, тебе плохо? Семён?
— Холодно.
— Значит, знобит. Я сейчас. У тебя жар.
Из нижнего ящика достаю шерстяное одеяло и нахожу у себя теплые шерстяные носки. Подхожу к кровати. Кладу одеяло в ноги.
— Семён, вот, надень носки. Они теплые. Я их сама вязала, шерстяные. Хотела себе, но они получились слишком большие. Думаю, тебе подойдут.
Говорю полнейшую ерунду. Мне надо уходить, но не могу. Не могу его оставить в беде.
— Нет, не надо мне носки. Принеси лучше еще таблетку. Я щас сгорю на хер.
— Но они теплые, Семён. Ты сразу согреешься.
— Не надо.
— Ты такой упрямый… Как моя сестра. Надень ты их, согреешься. Я не врач, но знаю, станет лучше.
Внезапно Семён порывом встаёт с постели в полный рост. Немного пошатнувшись делает шаг вперед. Я стою перед ним с шерстяными носками. Перепуганная, растрёпанная, взволнованная.
— Прости, и что я в самом деле с этими носками пристала? Ложись, возьми одеяло, сейчас принесу лекарство, — лепечу почти беззвучно, ощущая себя наиглупейшим образом.
Семён притягивает меня к себе и садится на кровать, утягивая меня за собой.
— Ах, — вздыхаю от неожиданности. Роняю носки на пол, падаю на него.
Не успеваю ничего почувствовать кроме яркой вспышки стыдливости.
Он дерзко усаживает меня к себе на колени, так что я оказываюсь спиной к нему. Нагло обнимает за талию, прижимая к себе ещё ближе. Медленно перекидывает вьющиеся локоны на одно плечо и утыкается носом в шею.
Волоски на моих руках встают дыбом. Огненные мурашки бьют шипами по коже.
— Чем ты моешься, что так вкусно пахнешь, Ницше?
— Семён, отпусти. Ты не в себе. Видимо, по голове мощно ударили, что бросаешься на людей, — стараюсь убрать его горячие пальцы со своего живота.
Мне кажется, я сейчас сгорю вместе с ним, превращусь в пепел. Что он делает? Чудной…
У меня ничего не выходит. Он держит крепко. Стихийно опаляет нервы до безумия и до непривычного внутри ощущения. Такого ощущения, которое ранее не испытывала.
— Нет, правда. Чем ты душишься? Я спать не могу из-за твоего запаха. Вся кровать пропитана. Подушка пахнет тобой, простынь, одеяло. Все в тебе…