Но вот эти губы приоткрылись, и прозвучал мелодичный голос:
- Мессир де Монфор, какая честь снова видеть вас в нашем доме!
- Мадемуазель Шарлотта. – Филипп склонил голову в знак приветствия и затем приложился долгим поцелуем к протянутой ему руке девушки, белой и гладкой, как атлас.
Заметный румянец, словно тень, скользнул по прелестному лицу Шарлотты; в глазах вспыхнул огонёк. С кокетливой поспешностью девушка вырвала руку и с необычным оживлением стала допытываться, по какой причине граф де Монфор не был у них в гостях столь длительное время.
- Отчего бы вам не навещать нас почаще? – спросила она, капризно выпятив губы. – Кажется, не на краю света живём. И отец о вас вспоминает едва ли не каждый день.
Улучив момент, когда граф де Лаваль отвернулся, чтобы дать слуге распоряжение об угощении, Филипп тихо произнёс:
- А вы, мадемуазель Шарлотта, вспоминаете обо мне?
Огонёк в глазах девушки погас и исчез, она потупилась и проговорила с укором:
- Вы же знаете, я желала бы видеть вас как можно чаще, дабы иметь удовольствие говорить с вами, глядя в ваши чудные глаза.
Шарлотта умолкла, стыдливо склонив голову, но в её лице было не столько смущение, сколько хорошо знакомое Филиппу девичье кокетство. И точно в подтверждение его мыслям, из-под полуопущенных ресниц на него брызнули искры её светло-зелёных, цвета морской волны, глаз. Филипп ответил на предложенную ему игру своей самой обольстительной улыбкой.
Но тут в разговор снова вступил граф де Лаваль:
- Так что же, Филипп, давно ли вы возвратились в Париж? И как долго вы намерены здесь оставаться?
Он повернулся к дочери и торопливо пояснил ей:
- Видишь ли, Шарлотта, граф де Монфор ездил ко двору персидского шаха Исмаила, сопровождая посла его величества короля Франсуа.
- Ах, конечно! – воскликнула Шарлотта, пожав плечиками. – Я совершенно не могу понять обязанностей мессира графа при дворе его величества и всегда забываю, куда и с какими поручениями он ездит...
- Однако, - с некоторым раздражением возразил де Лаваль, бросив на дочь строгий взгляд, - все эти вещи очень понятные, и их нетрудно запомнить. Филипп подчиняется непосредственно секретарю департамента иноземных дел. А куда и зачем его отправляют, не нашего ума дело...
Шарлотта со скучащим видом отвела глаза от отца, который продолжал разглагольствовать о тонкостях придворной службы, и украдкой оглядела лицо Филиппа, его фигуру и одежду. В свою очередь, Филипп смотрел на неё без утайки, и его взгляд говорил: «Я предпочёл бы остаться с вами наедине, но, как видите, сейчас это совершенно невозможно...»