- Оставим этот разговор, Эмили, - неожиданно резко прервала её мадам Николь. - Настойка мессира Трюдо оправдала мои ожидания: мне очень хочется спать. Я рада, что смогу хотя бы на время забыться и не изводить себя мучительными раздумиями о том, что со мной произошло...
Графиня умолкла и смежила веки. По её ровному дыханию нетрудно было угадать, что несчастная погрузилась в глубокий сон.
Свечи в канделябрах уже почти догорели, и в комнате постепенно воцарился густой мрак летней ночи.
... Солнце вставало из-за моря раскалённым докрасна, ослепительным шаром. О ночном шторме напоминали выброшенные из морской пучины водоросли и моллюски, в изобилии покрывшие песок, да пена волн, убелившая скалы на высоте, доступной лишь мощным водяным валам. В этот ранний час море было спокойным, водная гладь у берега отливала чистой лазурью, которая ближе к горизонту переходила в чернильную синь. Небо над морем было ясным, безоблачным.
Картина рождения нового дня была восхитительна, но Эмилия не видела этого: сон сморил её незадолго до рассвета.
Мадам Николь внимательно разглядывала лицо девушки – Эмилия спала рядом, в кресле, свернувшись в нём калачиком и до самого подбородка укрывшись шалью. Лицо было ещё почти детским и в то же время в его чертах явно вырисовывалась пленительная женская красота. Мягкий овал, обрамлённый золотистыми завитками; изящный прямой нос; глаза удлинённого разреза, с приподнятыми к вискам кончиками; шелковистые брови вразлёт; небольшой, аккуратно очерченный рот. Такое лицо могла изваять лишь искусная рука влюблённого в красоту мастера, и этим непревзойдённым мастером была сама природа.
«Странно, но спящей она кажется взрослее, хотя именно во сне человек выглядит беззащитным и доверчивым, как ребёнок, - размышляла мадам Николь, вглядываясь в лицо Эмилии. - Но стоит ей открыть глаза – и обман сна тут же исчезнет. Чистый взгляд синих, как горные озёра, глаз и бесхитростная улыбка выдают неискушённую жизнью, беспечную девушку. Фигура её ещё не оформилась, движения порой бывают чересчур порывисты, голос лишён чарующего звучания. Однако стоит предвидеть, что в не столь далёком будущем эта девушка превратиться в очаровательнейшее создание».
Вспоминая свою безвозвратно ушедшую юность, мадам Николь шумно вздохнула. Длинные чёрные ресницы Эмилии дрогнули – блеснул тревожный огонёк синих глаз.