Айсштиль же лишь молча кивнула в ответ, бросая на Настю
осторожные, оценивающие взгляды. Очевидно, напряжение и легкое
соперничество между двумя девушками все еще сохранялось.
Быстро одевшись и сделав пару коротких движений руками,
разминаясь, я жестом пригласил барышень следовать за мной. Стараясь
не производить лишнего шума, мы направились к выходу из
спальни.
— Будем надеяться, что там ничего серьезного, — негромко
произнес я, взглянув на Настю и Айсштиль. — Но на всякий случай
лучше быть начеку.
Девушки молча кивнули, их лица тоже выражали некоторую
тревогу.
Как и ожидалось, звуки доносились из того помещения, где мы
обустроили дом для муравьев. Я открыл дверь, и мы с Настей и
Айсштиль замерли на пороге, пораженные открывшимся нашему взору
зрелищем. Громадный Федор, наш верный муравьиный работяга, неистово
метался по комнате, зажав в своих внушительных клешнях нечто,
напоминающее огромный коричневый кокон.
Вокруг царил полный разгром — все обогреватели были опрокинуты,
валялось разбитое корыто, вода растекалось лужами по полу, создавая
влажную, парную атмосферу. По полу то тут то там валялись обломки
муравьиного дома, сделанного из картона и старой мебели.
Мелинты, муравьиной королевы, нигде видно не было. И в комнате
не было укрытий, где бы она могла спрятаться.
— Что это с ним? — тревожно шепнула Настя, переводя
встревоженный взгляд с меня на Айсштиль.
Та нахмурилась, ее взор стал пристальным и сосредоточенным.
— Не знаю, но, похоже, этот муравьишка чем-то встревожен, —
задумчиво произнесла она. — Как он мечется с этим странным
коконом…
— И куда Мелинта пропала? — сказала Настя, оглядывая
помещение.
— Мелинта, это кто? — уточнила богиня.
— Так зовут их королеву, — пояснила Настя. — Она разумная и
умеет общаться телепатией.
Мде-е-е-е, содержание муравьиной семьи, это вам не хухры-мухры.
Расслабиться не дадут, вечно что-нибудь учудят.
Федор замер посреди комнаты, щупая антеннами воздух перед собой.
Я подошел ближе, стараясь не делать резких движений, чтобы не
спровоцировать гиганта еще больше. Протянув руку, я попытался
успокаивающе погладить его мощный хитиновый панцирь, одновременно
концентрируя в ладоне целительную энергию.
— Федор, дружище, в чем дело? Успокойся, все хорошо, — негромко
проговорил я, стараясь говорить убаюкивающим тоном.