- Я всё слышала, Вера Ивановна, - сказала я. Стараясь говорить спокойно. – Зачем вы так? Мы с вашим сыном любим друг друга и несмотря на мою болезнь у нас всё будет хорошо.
- Хорошо? – она нахмурилась. – Хорошо для тебя, а не для Юрия. Таким, как ты, нельзя создавать семьи и нельзя рожать.
- Вы так говорите, будто я совершила преступление, - я всё пыталась поймать Юркин взгляд, но мой жених упорно отворачивался.
- Ты совершила хуже, чем преступление, - Вера Ивановна сделала шаг вперёд, будто пряча сына за своей спиной, и Юрка с удовольствием спрятался, умудрившись вместить свои сто восемьдесят пять сантиметров и сто килограммов между мойкой и холодильником. – Ты обольстила моего сына, - методично продолжала обвинять меня несостоявшаяся свекровь, загибая пальцы, и это было уже совсем не смешно, - ты обманула его, ты хотела поживиться за наш счет…
- Всё понятно, - перебила я её. – Можно мне поговорить с Юрием?
Непонятно, зачем я собиралась с ним говорить, если всё и так было ясно. Если бы Юрка по-настоящему любил меня, то вёл бы себя иначе. Точно не прятался бы за мамочкину спину.
А ведь он прекрасно знал, что я страдаю от аналгезии, при которой человек совершенно не ощущает боли. Конечно, Вера Ивановна права, эта болезнь – совсем не редкая удача, как может показаться сначала. Это – проклятье. Хотя, не понятно, за что я могла его получить. В сказке надо оскорбить волшебницу или отказать в любви могущественному чародею, но в реальной жизни нет ни тех, ни других, поэтому нет ответа на вопрос – почему некоторые рождаются проклятыми.
- Можно мне с ним поговорить? – повторила я, потому что Вера Ивановна продолжала стоять между мною и Юркой, а он не торопился выходить из кухни в коридор.
- Говори, - Вера Ивановна пожала плечами, окинула меня неприязненным взглядом с головы до ног и гордо удалилась в зал.
Я не сомневалась, что ей будет прекрасно слышен наш разговор, потому что она даже не потрудилась закрыть межкомнатные двери.
- Юра, - позвала я, и он выполз из-за холодильника, больше похожий на побитую собаку, чем на взрослого, уверенного в себе мужчину.
Уверенного в себе, и в своих чувствах.
- Твоя мама считает, что я тебя в чем-то обманула, - сказала я спокойно, но в груди стало холодно, и сердце сжалось, будто его сдавили ледяной рукой. – А ты что считаешь?