Я устроилась рядом и принялась аккуратно лепить пельмени, поглядывая, как это делает Тамара Никитична. Да, для меня это новый опыт. Никогда не готовила пельмени.
— Сегодня Мишка с охоты возвращается. Нужно к его приходу ещё мясо приготовить и какой-нибудь пирог. Он любит хорошо покушать.
Михаил ушёл на охоту ещё два дня назад. Не знаю, на кого он там охотится, но всё это время я его не видела. И это меня безумно радовало. Я была бы не против, если бы он на этой охоте ещё задержался. Ну, а что? Мне без него с Тамарой Никитичной намного спокойней.
— Можем приготовить творожно-вишнёвый пирог, — предлагаю я.
— Умеешь его готовить?
— Да, меня мама научила, — киваю я.
— Тогда его и будешь готовить, — соглашается Тамара Никитична. — Ты почти ничего не говоришь о родных. И за всё это время ни разу не пыталась с ними связаться, — неожиданно касается она опасной для меня темы.
— Я… сирота, — тихо выдыхаю я. Мои родные, простите меня за это ложь! У меня просто нет другого выбора! — Простите, я просто не очень люблю говорить на эту тему.
— Понимаю. Я, когда дочь потеряла, то долго не могла о ней говорить, но время помогло. Время, оно лечит.
— А… что с ней произошло?
— Это всё война эта треклятая виновата. Гибриды её убили вместе с мужем. Мишке тогда чудом удалось спастись. Даже представить боюсь, как бы я справилась, если бы и его потеряла…
На душе становиться тяжело. Нет, я знала, что за пределами моего родного города оборотни воюют с гибридами. В каких-то городах всё это протекает легче, в каких-то хуже. Только вот до этого дня я никогда не сталкивалась с жертвами этой войны.
Войны, которая началась по моей вине.
Почему, ну почему все не могут жить мирно? Раньше ведь оборотни и гибриды спокойно существовали рядом…
— Ты не расстраивайся, милая, давно это было. Я уже их оплакала. Мёртвым уже ничем не поможешь, а мы дальше должны жить. Наши родные очень этого бы хотели.
— Да, вы правы, — соглашаюсь я.
— Так у тебя есть кто-то из родных?
— Тётка одна осталась. К ней я и направлялась, когда на меня напали, — озвучиваю я свою легенду.
— А чего же не звонишь-то своей тётке?
— Мы с ней не общались толком никогда. Я не знаю её номера. Только адрес, который мне мама сказала незадолго до… — я замолкаю и опускаю взгляд. Договаривать свою ложь совершенно не хочется. Надеюсь, что Тамара Никитична и так всё поняла.