— Верю, что лучший, — с досадой вздохнула я. — И наверняка дорогой. В Глоуридже есть магазины готовой одежды? Мне подойдет любой из них.
Этьен вежливо приподнял бровь.
— Но одежда, пошитая по стандартным меркам, не сядет должным образом. Разве вы будете чувствовать себя в ней комфортно?
Я едва не расхохоталась. Он точно аристократ! Его бы в мое детство – на продуваемый ветрами рынок, где предлагали примерить джинсы, стоя на картонке за импровизированной ширмой из тряпочки.
— Сядет, — отмахнулась я. — В конце концов, это просто одежда.
Маг внимательно посмотрел на меня:
— Полагаю, таким образом вы хотите сэкономить? В вашем мире вам требуются деньги?
— Да, поэтому я и согласилась на ваше сомнительное предложение, — кивнула я. — Надеюсь, что эта работа позволит обеспечить моих родителей. Я так часто обманывала их ожидания, что хотелось хоть как-то отблагодарить.
Этьен вздохнул.
— Первый раз вижу женщину, которая не хочет шить гардероб на заказ. А если я оплачу ваши покупки?
— Вот уж точно нет! Вы мой работодатель, помните?
Этьен вздохнул.
— А если я пообещаю, что добьюсь для вас максимальной скидки? Считайте это извинением за мой промах: я должен был выдать вам аванс сразу же после подписания контракта.
Я снова посмотрела на витрину, задержав взгляд на ярко-алом платье. На мне, с моими рыжими волосами, оно смотрелось бы нелепо, но фасон!.. В таком можно и на красную дорожку.
Вот только я слабо представляла, как мне управляться с таверной в таких нарядах. Платья надо надевать на вечеринки или балы… Что у них тут в Кафаре в ходу?
— Хорошо, — сдалась я. — Только если госпожа Розмари умеет шить практичную одежду.
Этьен любезно распахнул передо мной дверь, и я, набрав в грудь воздуха, шагнула внутрь. Как будто не в салон иду, а прыгаю с отвесной скалы в воду. Вопреки опасениям интерьер был выдержан в спокойных кофейных тонах. Никакого поросячье-розового или нарочито-девичьего. Ноздрей коснулся приятный цветочный аромат.
Навстречу нам с Этьеном вышла стройная светловолосая женщина лет тридцати, одетая в темно-зеленое платье. Родись она в моем мире, ее бы непременно нарекли новой Мерлин Монро. У нее даже родинка имелась.
Увидев меня, женщина расплылась в улыбке:
— Какое милое дитя!
Мои брови поползли вверх. Да она ведь старше меня всего на несколько лет! Однако стоило нам встретиться взглядами, как все сомнения развеялись — прозрачно-голубые, словно озерная вода, глаза выдавали возраст женщины. Она явно годилась мне в бабушки.