Стояла душная предгрозовая жара. Небо начало затягиваться
тучами, и вдалеке над горами погромыхивало. Наперебой стрекотали
сверчки, прощаясь с последними теплыми деньками.
— Было это в Крыму, — на ходу неторопливо рассказывал
Каретников. — Мы с женой учились на втором курсе и, закончив учебу,
сговорились поехать дикарями в Крым – денег-то у студентов не было.
Собрали огромные рюкзаки, сперва у моря стояли недалеко от
Орджоникидзе, это такой поселок близ Судака, потом переместились в
горы. Расположились в месте, где вершину горы будто срезали ножом,
у развалин византийской крепости. Развели костер, поели, попели под
гитару, разошлись по палаткам, уснули. До сих пор не понял, какая
сила заставила меня встать. Будто звало что-то. Я поднялся, вышел и
увидел странное: невероятно близкое звездное небо, а по нему очень
быстро бегут облака, и не просто бегут, а пикируют вниз.
Я невольно запрокинул голову, но ничего подобного не обнаружил.
Каретников продолжал:
— Через минуту опустился туман, причем висел он полосами, и,
если попал в него – ничего не видно. Руку вытяни, и пальцев уже не
разглядеть. Оборачиваюсь я, а палатки нет! Как корова ее языком
слизала! Но точно ведь должна быть за спиной, в трех шагах! И
почему-то стойкое понимание: на помощь звать нельзя. Я давай шагами
мерить площадку: ни кострища, ни других палаток, ничего! И тут
накатила паника, я расширил зону поиска и вывалился из тумана на
участок, где его не было. Точнее, заканчивалась одна полоса, и
передо мной стояла белая стена другой, загибаясь и клубясь
наверху.
— Вот это ужас! – восторженно выдохнул Ян, которому нравилось
бояться.
— Что же это было? – прошептал Тимофей, но Леонид Эдуардович его
вопрос проигнорировал.
— Стена на меня надвинулась, и снова ничего не разглядеть.
Запаниковав, я пошел наугад, ущипнул себя, думая, что сплю, и вдруг
вывалился посреди поля боя, рева и лязга: на меня неслись всадники
в странных доспехах, отблескивающих медью, размахивая клинками,
скалились лошади. Все, что я успел, отшатнуться и закрыть глаза,
готовый к тому, что меня сейчас размажут по камням. А когда понял,
что жив и невредим, убрал руки от лица. Ни воинов, ни тумана, а я
стою недалеко от обрыва, метрах в ста от нашего лагеря. Когда все
проснулись, я рассказал эту историю, и оказалось, что всем в ту
ночь снилось сражение. Мы даже завтракать не стали, собрали вещи –
и опять к морю. Такая вот история.