В середине зала Тимофеевой дачи, на блюдце, стоящем прямо на
ковре, горела свеча, от сквозняка огонек трепетал, и тени на стенах
оживали, двигались, и казалось, что мы в комнате и правда не одни,
с нами рядом – то самое зловещее, непознанное.
После того, как повторно позвонил деду от Каретниковых, чтобы
подстраховал меня с покупкой дачи, я попытался отпросить Илью
сходить ночью в гости к Тиму. Леонид Эдуардович в очередной раз
меня удивил: согласился проводить нас и подождать в летней кухне,
дав нам время пугать друг друга страшилками до полдвенадцатого.
Если бы не осознание, что он где-то рядом, сейчас было бы
жутко.
— Наташа точно не придет? – спросил Тимофей как-то жалобно.
Я помотал головой. Он на мою сестрицу запал, что ли? Бедолага.
Даже если бы у них сложилось, что очень вряд ли, я бы ему не
позавидовал.
— Давайте уже начинать, времени-то мало, — предложил я и
посмотрел на Яна.
— Вы не поверите, — прошептал он и лег на живот, подперев щеки
руками.
— Да ладно, рассказывай свою страшилку, — шепотом же попросил
Борис.
Ян пригладил челку, прикрывающую изувеченную ожогами часть лица,
и начал зловещим шепотом:
— Это было до пожара. Любимая кошка матери родила и где-то
спрятала котят, мать две ночи их искала и к вечеру уснула. Смотрю,
я, короче, телек, и тут слышу – котенок плачет. Ну, как будто
плачет.
Ян передернул плечами, закатал рукав и показал предплечье, все в
мурашках.
— Во! Вспоминаю – и шерсть дыбом. Короче, пошел я к тому
котенку, а ночь темнющая, бр-р-р! Ни луны, ни месяца. Иду я,
значит, куртку накинул… А у нас сарай с кроликами за домом, и вот
там котенок и кричит. Подхожу я, значит, и вижу: между сараем и
забором, под старой перевернутой ванной что-то светится. – Он снова
передернул плечами. – Такой свет странный… не как лампочка и
фонарь, а синеватый, что ли. И как будто шевелится что-то.
Я скосил глаза на Тимофея. Скрестив ноги по-турецки, он сидел на
полу, в то время как мы все —лежали, и усиленно ковырял в носу. Чем
сильнее был накал эмоций, тем интенсивнее он ковырял.
— И нафига ты туда пошел? Я бы смылся, — шепнул Борис.
— А меня от страха столбняк разбил, не могу даже вздохнуть!
Стою, как столб. А там светится все ярче и ярче, а потом вдруг раз
– и из-под той ванной вылетает рука. Ну вот до сюдова. – Ян чиркнул
по запястью ребром ладони. – Белая такая, а вокруг – свет.
