Борис вскочил с дивана и заорал:
— Да, блин, дайте посмотреть!!!
Я переместился в кухню.
— Зачем тебе ключ? – Мама уперла руки в боки, глаза ее сверкали
гневом. – Кажется, поняла. Для Наташки, да? Ты на ее стороне?
Будто бы умываясь, я провел руками по лицу.
— Господи, нет! Дача чья? Номинально – моя. Деньги дал дед. С
его позволения я поселю туда беженку из Душанбе с детьми, они
остались без крова.
— Ты думаешь, я поверю? – не сдавалась она, старалась быть
грозной, но на ее глаза наворачивались слезы.
Я протянул руку.
— Давай ключ и пошли со мной, посмотришь, что и как.
— Какие еще бездомные? А если они растащат ту дачу? Ты в своем
уме? Дед тебя…
— Дед не против. Ключ! Мама, они сейчас приедут и, если я их не
встречу, придут сюда, — соврал я, – трое маленьких детей. Ну тебе
не стыдно?
Мама засомневалась, я продолжил напор, кивнув на мопед, который
затащил в прихожую.
— Это для них еда. Если хочешь, помоги мне ее донести, и
посмотришь, что никакой Наташки там нет. Я зайду в театр завтра
после торговли, может, застану ее.
Вздохнув, мама выскользнула из кухни и вернулась с ключами,
отдала мне связку.
— А что за бездомные? Откуда они взялись?
— Взялись, — ответил я уклончиво, — и бросить их на произвол
судьбы никак нельзя. Идешь?
Мама мотнула головой, но помогла мне спустить мопед по лестнице,
и я поехал на остановку. Автобус чуть опоздал, и пришлось ждать
минут пятнадцать, меряя шагами асфальт. Наконец показалась его
пучеглазая оранжевая морда. Он остановился, тяжело вздохнул,
распахивая дверцы, и выпустил тетку Стрельцову и моих подопечных.
Стрельцова не спешила уходить, наблюдала, как я помогаю Лидии
спустить тяжелые сумки.
— Это что у вас? – спросил я. — Получилось забрать хоть
что-то?
— Еды набрала, — сказала Лидия. – Все там осталось. И тушенку
помнишь ты покупал? Я ее так и не начала, на черный день берегла.
Чтоб Аллка подавилась той тушенкой!
Светка бросилась ко мне обниматься, Ванька тоже захотел, но
остался стоять – мальчику такое не к лицу. Я пожал его руку, и он
похвастался:
— Ты видел, какой мы мегере устроили полигон?
Я кивнул, шагнул к мопеду и обратился к Стрельцовой:
— Здрасьте, тетя Маша. Вы кого-то ждете?
Вместо приветствия она просто кивнула и отправилась восвояси, я
поставил самую тяжелую сумку на мопед, и мы с Бузей его покатили.
Лидии тяжело, она и так хромает – то ли последствия травмы, то ли с
рождения ногу подволакивает. Только Светка была налегке, носилась
туда-сюда, восклицая: