Инстинкт кричал сопротивляться,
пытаться вернуть контроль, но я сразу понял, бесполезно. Рука
поднялась в странном жесте, пальцы почти сложились в незакрытую
щепоть, всё тело тянется вверх и приветствует… приветствует…
Мириад, так оно
звалось на нашем языке. Я осознал это, потому что проникновение
было взаимным: тварь проросла в нас и подчинила, а мы поняли
импульсы, идущие из её нутра.
Скользкая бесконечность Мириада вечно
голодна. Сейчас оно дрожало в утробной радости, что наконец будет
есть. И это жадное, истеричное предвкушение было самым страшным,
что мы когда-либо испытали. Каждый из людей понял, что сейчас его
сожрут – разорвут изнутри, алчно въедаясь в каждый кусок, не только
рук и ног, но и каких-то других слоёв сущности, может, души.
Мириад тащил нас вверх, и я почти
наяву увидел, как громадное и бесплотное существо, нависшее над
Землёй, втягивает в бескрайнюю пасть всех людей сразу. Представьте,
что вас обхватили десятки щупальцев и неумолимо тянут в
содрогающуюся алчную пасть, которая раскрывается слой за слоем, всё
уродливее. Вы пытаетесь вырваться, но это невозможно, и сейчас
вместе с вами сожрут остальных людей на Земле, разом, всех до
единого. Столько лет эволюции, такая история, битвы, победы,
открытия и мечты – всё завершится в один момент. Раз, и не станет
никакого человечества. Может, оно изначально и росло как пища для
этой твари?
Меня пронзил ужас и яростный протест.
Нас всех заполнили паника, ярость, бессилие, одни кричали, другие
молили о спасении. Не важно, кто во что верил, что думал о
вселенной, и как жил раньше – в Час Мириада мы все стали
одинаковы.
«Спасите!» кричало восемь миллиардов
душ.
И ответ пришёл.
Небо разверзлось, Земля содрогнулась
в ознобе, стены домов стали прозрачными, а далеко впереди
обрисовался высокий сужающийся силуэт. Секунду это был только
мрачный пугающий мираж, но потом он резко, как удар сердца,
закаменел и почернел. Стал материальным и тяжёлым.
Огромная Башня пронзала небо и
уходила за облака. Она была такой высокой, что многоэтажки у
подножия казались сараями. Сложно скроенная и необычная, как
порождение множества неведомых архитектур, вокруг неё лениво парили
вереницы блоков, как астероидные кольца. Из недостроенной,
оборванной вершины Башни бил столп пронзительного света, уходящий
прямо в космос. Она высилась как воплощённый сон, пришедший из
подсознания.