– Хватит, я всё поняла,- нетерпеливо
перебила младшую сестру Дандан. – Оставьте тело наставницы на том
верстаке, а после возвращайтесь к остальным. Дальше я сама.
Вняв совету старшей сестры,
послушницы Эмэй проследовали вглубь полутёмного помещения и, как и
было велено, водрузили свою ношу на пыльный деревянный верстак.
Вскоре, сделав своё дело, послушницы
быстро удалились. В недрах заброшенного склада остались лишь
старшая сестра Дандан и хладный труп наставницы Чень Сифень.
Оказавшись наедине с бездыханным
телом, Дандан первым делом вытянула из рукава изумрудного платья
Голодную плеть.
Каких-то несколько часов назад
именно это оружие оборвало бренный путь её наставницы. И вот,
спустя непродолжительное время, она снова собиралась им
воспользоваться. Но на этот раз совсем по-иному.
По поверхности Голодной плети
заструилась изумрудная ци, некогда принадлежавшая наставнице
Чень.
Зрелище это было завораживающим и в
какой-то мере гипнотизирующим, но Дандан не собиралась им
очаровываться. Она прекрасно знала, из чего соткана плеть в её
руках и почему её прозвали "голодной". И даже более того, Дандан
сама приложила руку к созданию этого артефакта. Ещё будучи
ребёнком, она вместе с наставницей Чень посещала Голодную гору
Лаошень и вместе с ней собирала траву у скалистых подножий. Траву,
из которой и была впоследствии соткана Голодная плеть. И, как и
собранная некогда трава, плеть в руках человека обладала
способностью поглощать чужую ци.
Наверное, из-за подобной травы
Голодную гору и было принято так называть. Впрочем, история
именования одной из двух злых гор могла и подождать. Сейчас Дандан
больше волновало то, что ей предстояло свершить.
Отринув лишние мысли, Дандан собрала
волю в кулак и начала напитывать Голодную плеть собственной
жизненной силой. И всё ради того, чтобы это своенравное оружие в
обмен на свежую ци могло высвободить накопленную старую.
***
– Кха-а-а-ах! – раздался посреди
пустого пыльного склада судорожный надрывный кашель. Лёгкие Чень
Сифень на несколько секунд словно бы окутались огнём, терзая не
только тело, но и разум.
Кое-как совладав с настигшей её
болью и немного придя в себя, наставница попыталась сесть. Однако
сделать ей этого не позволили: нежные руки любимой ученицы
остановили её от столь поспешных действий. Наставнице Чень снова
пришлось принять лежачее положение.