Но Чон Мён, казалось, совсем не
услышал моего упрёка. Ну или хорошо сделал вид, что не услышал.
Впрочем, сразу после моего окрика он почему-то ещё сильнее ускорил
свой бег и даже в порыве отчаяния воспользовался цингуном,
перелетев к противоположному краю арены. Но как в народе говорят,
сколько бы верёвочке ни виться, а конец всегда один. Арена-то она
пусть и большая, ну так и свая в моих руках далеко не маленькая. А
дальше бойцовской арены Чон Мёну один чёрт не удрать, если только
не хочет поражение схлопотать.
Видимо, понял это и сам Чон Мён,
потому как дальше убегать он не стал. Благородный клинок цветущей
сливы повернулся ко мне лицом, выставил перед собой покрытый ци
клинок. А после, за каким-то чёртом закрыл глаза. Но это были ещё
не все странности. Губы парня внезапно зашевелились. Вот только
из-за поднятого бревном гула я совсем не расслышал его слов. Ну а
спустя секунду мне и вовсе стало не до того.
Клинок Чон Мёна кляксой размазался в
воздухе, за доли секунды выписав несколько замысловатых восьмёрок.
В этот момент воин с горы Хуашань был похож на яростного художника,
полосующего мольберт верной кистью. Вот только в отличие от мазков
художника выпады Благородного клинка цветущей сливы не имели
никакого отношения к живописи. Это я понял сразу, как только мне в
лицо устремились первые розовые росчерки, стремительные,
размашистые и очень опасные даже на вид.
Через секунду свая в моих руках
мелко задрожала от столкновения с чужой ци. Но что ещё хуже, за
каких-то пару секунд моё верное брёвнышко стало короче чуть ли не
на треть! Часть ствола буквально стесалась, словно бы угодив в
самую настоящую дереводробилку!
Вот это да! А если бы эта дрянь
попала в меня? Как пить дать, я бы после такого не только
драгоценной одёжки лишился, но и выглядел так, словно побывал на
кошачьей свадьбе! И отнюдь не в качестве гостя.
А тем временем цзянь в руках Чон
Мёна всё ускорял свой полёт. Он больше не казался витиеватой
розовой кляксой, размазанной по холсту художника. Теперь мелькающий
с невероятной скоростью клинок больше походил на тот самый
распустившийся цветок сливы, от сердцевины которого один за другим
отрывались смертоносные лепестки, беспрерывно летящие в мою
сторону.
Хищные лепестки один за другим жадно
вгрызались в податливую древесину, постепенно лишая меня не только
добытого с таким трудом оружия, но и надёжной защиты.