Долгие минуты он смотрит на меня, не зная, что сказать и как именно мне ответить. Но по его взгляду ясно одно: ответ даётся ему очень трудно. Он борется сам с собой.
— Прошу тебя, помоги мне, — молю его. — Никто кроме тебя не может мне ответить. Ты единственный, кто знает правду сейчас. Ты можешь помочь мне вспомнить.
— Я твой муж — Адам Мюллер, — коротко рассказывает, освободившись из моей хватки и подойдя к окну. — Ты моя жена — Юлия Мюллер. Мы счастливая молодая семейная пара. У нас две прекрасные дочери: Ася и Тася. Ты видела их вчера, когда очнулась. Они любят тебя и ждут, когда ты вернёшься домой. Мы все вчетвером живём за городом в огромном доме.
— И? — подгоняю его, требуя ещё что-нибудь. Развернувшись, Адам идёт ко мне и, нажав на кнопки больничной койки, приподнимает меня. — Ничего из этого не помогло мне вспомнить. К сожалению. Расскажи ещё что-нибудь. Врач говорит, мне нужно воспоминание, толчок.
— Что конкретно ты хочешь знать? — задаёт вопрос, вернувшись на стул. Берёт меня за руку и продолжает, крепко сжимая мою ладошку. — Я постараюсь ответить на твои вопросы. Но предупреждаю, не на все.
— Почему? Ты что-то скрываешь от меня?
— Можно и так сказать.
— Что именно?
— Я жду вопросов, — отказывается отвечать на мой вопрос, зля меня своим поведением. Разве сложно рассказать мне то, что я должна знать, но в силу своего состояния не помню? — Пожалуйста, формулируй их чётко.
— Что со мной произошло? — задаю первый вопрос и сразу же мимо. Я чувствую это.
— Это очень долгая история, но виноват в этом я, — честно признаётся, виновато взглянув на меня. — Извини. Такого больше не повторится.
— Ты избил меня? — делаю шокирующее предположение.
— Нет, что ты! — восклицает, приподняв бровь от удивления. Вот и эмоция! Я уже думала, что этот Адам не умеет их показывать и всё контролирует. Ан нет. — Я бы никогда не опустился до такого. Я люблю тебя и никогда бы не причинил вреда. Запомни это раз и навсегда. Ты и пчёлки — моё всё, — он берёт меня за руку. — Вы вся моя жизнь! Вы моя любовь… Одна и на всю жизнь.
— Л-любишь? Меня? — переспрашиваю, чувствуя себя в этот момент глупой овечкой. Но от его слов в груди стало тесно. Сердце заколотилось так быстро, что совсем скоро отключится от перегруза. Лёгкие обожгло. А губы расплылись в подобии улыбки.