— Я хотела отправить тебя домой, но моё чарословие не сработало, — призналась девица. Что теперь будет? — Снегурочка обхватила руками голову.
— Не надо так расстраиваться. К утру я проснусь и, полагаю, сам исчезну.
Девица лишь тяжело вздохнула и покачала головой:
— Здесь что-то не так. Надо разобраться с заклинанием. — Снегурочка принялась листать толстый фолиант.
— Эх, тоже мне волховица чаромутных наук! А я всегда говорил, кривде в ваших заведениях учат, — запричитал Пуня. — Что же делать-то теперь! Беда непоправимая вот-вот случится. — С каждой новой фразой ушастый всё больше расширял и без того крупные глаза. В конце концов, домовик схватился за уши, оттянул их книзу и заметался по горнице, словно заведённый. — Ой, беда, беда! Говорил же Морозу Ивановичу подальше схоронить Чудопись от тебя, Снегурочка. Не послушал. Всё в способности твои чудодейственные верил и рассудительность. А на деле вона что вышло. Слишком много вам, девицам, свободы нынче волшебники дают. Вот вы и вытворяете беды непоправимые. У нас, домовиков-доброжилов, не так. Знают девки своё место: сидят в чуланах, носки вяжут да шерсть прядут. Носа не кажут. Мы им даже домашнее хозяйство не доверяем. Всё сами. Всё сами…
— Пуня, хватить сочинять, — мягко прервала поток причитаний Снегурочка. — Все прекрасно знают, что нет никаких домовичек. Не придумывай!
— Ой, всё-то она знает, только колдовать не просится. — Ушастый продолжал накручивать себя и круги по горнице. — А если и нет, то и помечтать-таки неволен. Говорил я, говорил: не доведёт до добра это всё ваше чародейское всеведение и вседозволенность. — Хвостатый размахивал лапками, сжимал кулачки и забавно подёргивал чёрным носом, отчего смешно шевелились усики на полосатой мордочке.
— Да не кипишуй, Ушастый, — вмешался в разговор Слава. — Чего панику разводишь? Ничего ещё непоправимого не случилось…
— Ага, не случилось. Вона, тебя чудного занести занесло, а выносить не захотело. Не съяглишь тебя никак, слоготворника такого!
— Пуня, прекрати. Ты ведёшь себя негостеприимно, — подметила Снегурочка. — Доброжилу твоего уровня не пристало так обращаться с гостем, тем более с иномирянином. Что о нас всех подумает Слава?
Слова девицы возымели чудесное действие. Теремник перестал семенить по горнице, виновато посмотрел на молодого человека и прямо на глазах у всех исчез. Схлопнулся. Был. И не стало. Лишь звонкий «бух» раздался.