- Пока еще не понял. Позволите?
Он протянул руку, и Аглая как-то совершенно спокойно отдала ему
эту вот корзинку, которая и вправду была тяжеловата.
- Сколько себя помню, всегда был при силе. А теперь… знаю, что
люди и так живут, что некоторые про силу и не знают. А я вот…
пытаюсь привыкнуть.
- Она осталась.
- Осталась, - согласился Дурбин. – Но меня больше не слушает.
Надеюсь, это временно, в противном случае… все сложно.
И у него, стало быть.
- А… - мысль, пришедшая в голову Аглае, удивила и своею
правильностью, и логичностью. – Вы случайно не знаете, где именно
остановилась Анастасия?
- Знаю, - Дурбин улыбнулся.
И помолодел.
И… и он старше Мишаньки. Определенно. А еще совсем не так
красив. И не князь, даже не станет князем, наверное. Впрочем, какое
это имеет значение?
- Вы не могли бы…
- С удовольствием, - Дурбин поклонился и подал руку. Аглая же
приняла прежде, чем подумала, что этот жест, если не
недозволителен, то всяко неприличен.
Но приняла. И… и совесть промолчала.
Странная она, эта совесть.
Стася услышала смешок.
И обернулась.
Никого.
Точнее сидит в углу Антошка, что-то тихо выговаривает мосластому
подростку-кошаку, который Антошку слушает превнимательно, будто и
вправду что-то понимает. Прочий выводок умудрился разбрестись по
покоям. Кажется, кто-то копошился под кроватью, кто-то забрался на
лавку, устроившись меж выделанных шкур. Кто-то меланхолично
пробовал на прочность стены.
И надо будет уезжать, потому как одно дело, когда коты
собственный Стасин дом портят – а она-таки решила все же считать
старую усадьбу собственным домом – и совсем другое, когда
чужой.
…смешок.
И Бес, тихо дремавший на подоконнике, благо, тутошний отличался
приличными размерами, способными не только кошачий вес выдержать,
дернул ухом.
Чудится.
Точно чудится.
- А девушки где? – спросила она Антошку, потому как молчание
становилось невыносимым. Вот ведь… еще недавно Стася готова была на
все, чтобы остаться одной. И осталась. А теперь вот это одиночество
невыносимо.
И холодно.
Лето на дворе. А ей холодно.
…тень мелькнула в ногах.
- Так… за сундуками пошли, - Антошка распрямился и миски
собирать принялся. – И до лавки. А то ж стыдно сказать, ведьма, а
нарядов нету…
Произнес он это с немалым упреком.
- …как завтра людям показаться?
- Как-нибудь, - проворчала Стася, присев на край кровати. И Бес,
верно, чувствуя неспокойность её, оставил подоконник, забрался
рядом, потерся, урча громко, с переливами.