– Так точно.
Гельмут жестом показал Виталику
вернуться в камеру. Закрыв за ним решетку, достал и с резким
щелчком – как телескопическую дубинку, вновь разложил витис в
состояние стека, после чего двинулся по коридору, похлопывая себя
по голенищу.
– Листовка, которую вы прочитали –
стандартная, для стандартных случаев. Ваш случай – не совсем
стандартный. Монолит, как я и сказал, свежий, по некоторым причинам
освоение столкнулось с небольшими сложностями, ограничившими наш
ресурс…
Атака Плети – вспомнил я «некоторые
сложности», как тактично назвал напирающую человеческую массу
центурион.
– Здесь и сейчас у нас очень много
работы, при этом недостаточно рук. Вы все отобраны в одну группу
потому, что находитесь в оптимальном возрасте и приличных
физических кондициях. И, после карантина, имеете возможность
избежать первого года в качестве рабочего, сразу взяв в руки
оружие, став отдельным подразделением под моим началом. После того,
как ситуация в монолите Княжев будет стабилизирована, а поисковая
служба отлажена, вы сможете получить перевод в иные легионы или
бригады с повышением. Либо же… Ваш город чрезвычайно богат
ресурсами и плотно заселен, так что став крепким подразделением,
наш отряд сможет стать основой для создания отдельного батальона, а
там уже до бригады и легиона недалеко. Тот самый путь, который уже
прошел легион Ахен, например. Да, можете считать это моим к вам
вербовочным предложением – иного варианта подписания контракта на
службу вам предложено не будет. Если это путь вас не прельщает, и
вы выберете судьбу раба… В Римском Мире по закону раб может купить
себе свободу и даже, при соблюдении некоторых условий, получить
гражданство Республики. Но, что для вас важно: добровольно
выбравший путь раба перегрин полноправным гражданином стать никогда
не сможет. Даже выкупив себя, чужак всегда будет серьезно ограничен
в правах по сравнению с другими либертинами. Как и ваши дети –
если, конечно, вы получите на них право. Так что думайте, до
принятия решения у вас целых трое стандартных суток, которые вы
проведете в этом комфортабельном бараке.
Договаривал фразу центурион, снова
оказавшись в нашем конце коридора. Замолчав, он постоял немного,
глядя в стену перед собой, после чего развернулся и – так и ни разу
конкретно на меня не глянув, широким шагом двинулся к выходу.