В любых других обстоятельствах неожиданный сосед по постели
показался бы даже приятным. Лет ему было… м-м-м… примерно двадцать
пять. Темно-каштановые жесткие волосы топорщились, темно-серые
глаза сердито щурились. Физиономия со сна помятая, но симпатичная,
с волевым и слегка небритым подбородком. Обнаженная часть тела,
выставленная на обозрение, мускулисто поигрывала мышцами. По всему
видать, парень не брезгует тренажеркой.
Но о чем я думаю? Наташа, что за подстава? В моем номере
незнакомец! И насчет его намерений, выпирающих в кальсонах, не
возникало сомнений!
Я открыла рот и завопила.
Хм… Попыталась завопить, но из пересохшего горла вырвался лишь
тоненький хрип.
Картина маслом. Лика в одеяле, обернутом вокруг ее тщедушного
тельца, издает полузадушенный сип простуженной канарейки.
Парень сел на кровати и с любопытством уставился на меня. Мой
писк не пробудил в нем совести. Но был и плюс! Он усыпил в нем…
скажем так… его нахальное намеренье.
— Водички принести? — спросил незнакомец как ни в чем не
бывало.
— Ты кто? — выдавила я.
— Муж твой.
Парень воззрился на меня, я на него. Оба в изумлении.
— И давно… ты мой муж? — проблеяла я.
— Со вчерашнего утра.
О-па! Это когда я замуж успела выскочить? Или у них на свадьбе
акция проходила? Две по цене одной? Выдай подругу замуж и получи
жениха в придачу?
Спасибо, обойдусь!
Бочком, бочком я посеменила к двери, оглядываясь по дороге в
поиске одежды. Почему-то платья, в котором я пришла на свадьбу,
нигде не было видно, но на стуле висело что-то длинное, простецкое,
напоминающее хлопковый сарафан для отдыха на море.
Некогда было размышлять, кто мне подкинул сарафан и украл
вечернее платье. Разберусь позже! Я схватила то, что дают, и
выбежала в коридор.
Выбежать-то выбежала, но запала хватило на два шага. Я застыла
будто громом пораженная. Коридор оказался узким, коротким, а по
соседству располагалась еще одна — всего лишь одна! — деревянная
дверь. На полу валялся вытертый половик, из приоткрытого окна веяло
свежим воздухом, занавески, видавшие лучшие виды, а теперь местами
пожелтевшие, местами посеревшие, колебались от ветра.
На цыпочках, заранее страшась увиденного, я подкралась к окну и
еле задавила рвущийся наружу вопль. Задавила в буквальном смысле:
закрыла рот двумя ладонями, выронив сарафан.