— Ты что, извращенец? — томно выдохнула Ника, все-таки сумев
отстраниться.
— Предпочитаю, чтобы меня называли ценителем изысканных
форм.
— Боги, ну что за дурак мне достался, — с притворной досадой
закатила глаза девушка.
«Интересно, к какой религии она себя относит», — подумал я, но
вдаваться в такие подробности было не время.
Впрочем, главная цель была достигнула, на губах Ники снова
заиграла пока еще робкая, но улыбка. Она уже куда расслабленней
раскинулась на лавочке, поудобнее устраиваясь подо мной.
— Хвостик, значит, хотел потрогать? - лукаво прищурилась
она.
— Знаешь, я, кажется, придумал кое-что поинтереснее.
Моя ладонь осторожно протиснулась девушке под поясницу.
— Чего это еще? - нахмурилась Ника.
— Да так, любопытно вдруг стало.
Пальцы нащупали нужную точку, на пару сантиметров выше копчика,
и я аккуратно начал массировать местечко, внимательно глядя в лицо
девушки.
— Ой, - выдохнула она. - Ахх.
Изумрудные глаза закатились, на этот раз от удовольствия, бедра
подались вверх, а ноги разошлись в стороны.
— Ты как кошка, - улыбнулся я, наблюдая за тем, как румянец
густо покрывает идеальные скулы.
— Сам кошка, - смущенно выдохнула Ника.
Смотреть на то, как она получает удовольствие и смущается
одновременно, было забавно. Я не стал больше тянуть и опустился
вниз, так же медленно, постепенно углубляясь в мягкий пушистый
покров. Мех совершенно не мешал подобраться к самому сладкому, и я
не без удовольствия припал к трепетному бутону, начав ласкать
языком и губами его нежную поверхность. Никины руки нерешительно
легли мне на плечи, еще мгновение, и пальцы зарылись в волосы.
— Точно извращенец, - простонала она, подаваясь бедрами
навстречу моим касаниям.
Глаза девушки полузакрылись, в приоткрытом рту мелькнул край
перламутровых зубов, а тело стало мелко подрагивать, по мере того,
пока я прокладывал путь внутрь. В нос ударили ароматы, сводящие с
ума и мешающие сосредоточиться на чем-то другом. Ее шерстка,
любовный сок, кожа действовали на меня сильнее любого возбудителя,
заставляя сердце бешено колотиться, а член становиться все тверже,
обретая сходство с алым флагштоком, под которым я несся навстречу
своей победе.
— Я с тобой поплыла совсем, аххх, ох... Как же хорошо... Ах ты.
Ах. Так и рехнуться можно, - стонала Ника, запрокинув голову.