Дэй полез в карман за карточками на питание.
Столовую мы нашли ближе к центру, в помещении бывшего бара.
Вывеска с наполовину разбитыми, наполовину сгоревшими лампами всё
ещё украшала фасад. Дэй вдруг оглянулся через плечо.
— Подожди меня внутри. Я сейчас.
Дэй
Говорят, когда-то в этом парке в центре Столицы назначали
свидания влюблённые. Большой стенд в центре тоже поставили для них.
Раньше там оставляли открытки с признаниями и договаривались о
встрече. Теперь — писали записки для потерянных друзей, родных,
сослуживцев. Когда не помогали хаотично вывезенные архивы, люди шли
сюда, храня хрупкую надежду, что близкий человек жив, что однажды
его занесёт в Столицу.
Я вытащил из нагрудного кармана лист с фамилиями («Едешь?
Посмотри, не искал ли кто меня, у тебя рука счастливая»), и
прошёлся вдоль стенда, вчитываясь в записки.
Странички блокнотов разных форматов, оборотные стороны старых
документов, листы ученических тетрадей...
Взгляд зацепился за знакомую фамилию. Один из наших бойцов.
Перечитал — ошибки нет. А почерк-то женский. Я открепил бумажку и
спрятал в карман. Главное, чтоб мужик с ума от счастья не сошёл.
Этот клочок по нынешним временам дороже золота. Всего записок для
народа с нашей Базы оказалось три. Теперь всю дорогу буду судорожно
хвататься за карман — не дай боги потерять. Три записки — это даже
не щедрый улов. Это сокровище.
Я задумался. Оторвал нижний край листа со списком, вытащил
обломок карандаша.
«Ищу капитана Эстерфа Райнена, кавалера Ордена Светлого
Пламени...»
Что ещё написать? Друг? Нахальство. Сын? Просто сволочизм. Жена
ушла от Эстерфа Райнена, забрав ребёнка — во всяком случае, так
говорили в части. Не стоит давать человеку фальшивую надежду.
Подписаться старым именем? В детстве я шипел, как рассерженный
кот, стоило кому-то кроме родителей и учителей так меня назвать,
так что не факт, что капитан Райнен его запомнил. Кем я прихожусь
человеку, который учил меня стрелять и драться, и чью фамилию я
присвоил?
Ладно. Хватит ежей против шерсти гладить.
«Ищу капитана Эстерфа Райнена. Дэй»
И номер базы, нынешняя замена почтового адреса.
Вспомнит — так вспомнит.
Рин
— Оу. А что такая девушка делает здесь одна? — Чужая ладонь
нахально улеглась мне на плечо.
— Определённо ждёт не вас. — Я стряхнула её и обернулась.
Мужчина не был пьян, алкоголь выдают по карточкам, и запьянеть от
такой дозы нереально, так что это обычная распущенность. Дома бы
ничего подобного не произошло: там слово «нет» понимают куда лучше.
Может, дело в том, что в непосредственной близости от
неисследованных территорий многие женщины и девушки привыкли
работать и сражаться наравне с мужчинами, и от хрупкой вроде бы
девчонки можно получить по физиономии. Может, там у людей в головах
прочнее засели законы первых лет Ржавчины, обещающие за насилие,
разбой и убийство одно наказание — расстрел на месте.