Бай думал иначе. Во-первых, он считал, что его внуки – это
демоны в человеческой шкуре, что конечно же неправда. Во-вторых, он
думал, что если не допустить всплесков демонической сути его внучки
на ком-нибудь, то она начнёт срываться на членов своей семьи, что
выставит их род в дурном свете, поэтому он целенаправленно принёс
ей в жертву рабов.
Лавр понял, что неверно интерпретировал любовь Бая к внучке. Он
действовал вполне разумно и обосновано. То, что он поставил
благополучие Юноны выше жизней рабов – это нормально и
непредосудительно. Получается, парень зря побил его так сильно.
Услышав слова приёмного внука, Бай удивился – уши его не
обманывают? Он поднял полный надежды взгляд и увидел, что в глазах
внука нет ни капельки презрения или отвращения от осознания того,
что его сводные сёстры и брат – потомки демона. Выходит, он зря
переживал? Кён не такой расист, как подавляющее большинство
остальных?
Патриарх перевёл взгляд на своё золотце, и его лицо вытянулось
от изумления: на лице внучки он также не обнаружил потрясения и
ужаса! Она выглядела лишь слегка удивлённой, но в целом приняла
правду с поразительной лёгкостью! Как такое возможно?!
Из глаз Бая полились слёзы радости. Он готовился к худшему, а
вот оно как получилось…
Юнона, пробывшая 13 лет в мире Лавра, полностью пересмотрела
своё предвзятое отношение ко всем живым существам, в том числе
различным слоям общества и расам. Она понимала, что хорошие люди
(как и плохие) есть везде, и глупо делать поспешные выводы.
Но Эльза мыслила иначе. Демоны для неё были мерзкими презренными
отродьями, и такое её видение подтверждала Кара. Осознание того,
что всё это время она любила и желала спасти демона – перевернуло
весь её мир вверх дном. Девушка осела на колени и закрыла бледное
лицо ладонями.
Бай, увидев реакцию Эльзы, заковылял к ней, чтобы обнять, но его
опередил внук.
В этот момент Юнона, казалось, напряглась. Объятья ненавистной
сестры и Кёна её определённо заботили больше, чем отец и её
принадлежность к демонам.
Диана облегчённо вздохнула, скормила отцу лечебную медицину, а
затем, выждав паузу, деликатно поинтересовалась: «Сынок, так значит, ты не презираешь
нас?»
Кён ободряюще улыбнулся маме и злорадно зыркнул на Юнону.
Гораздо сильнее его волновали мысли о том, почему именно на неё не
работала подчинительная формация: она, как и все демоны, нередко
принимает решения, опираясь на один из пороков.