Казалось, что все в прошлом. Но только от одного вида бывшей внутри все перевернулось.
— Павел, что случилось? — с тревогой спрашивает Алина, её голос выводит меня из оцепенения. — Ты побледнел.
Смотрю на Алину рассеянно, потом снова на Настю с ребенком. В горле пересохло.
— Подожди минутку… мне нужно… — шепчу, едва разлепляя губы.
Иду к Насте, словно во сне. Ноги ватные. Внутри всё сжимается от волнения. Но не подойти я просто не могу.
— Настя? — произношу неуверенно, сдерживая дрожь в голосе.
Она медленно оборачивается. На лице – удивление, которое мгновенно сменяется холодной вежливостью. Или мне показалось, но на мгновение в её глазах мелькает боль.
— Привет, Павел, — отвечает она, отводя взгляд.
— Твоя? – киваю на ребенка, сглатывая комок в горле.
— Моя, — коротко отвечает Настя, сморщив нос. Её привычка – морщить нос, когда нервничает или не хочет отвечать на вопросы. — Извини, нас уже ждут.
Она резко разворачивается и быстро исчезает в толпе. Стою ошарашенный, бессильно сжимая кулаки. Мысли путаются. Хочу спросить, как зовут ребёнка, сколько ей месяцев… хочу зачем-то оправдаться и объяснить, почему тогда уехал… признаться, что ждал ее и не дождался? Черт! Чувствую себя так, словно меня ударили под дых.
Алина подходит. Её брови нахмурены, а в зелёных глазах – недоумение, тревога и… явное подозрение.
— Кто это? — спрашивает она, глядя мне прямо в глаза. В её голосе — напряжение.
— Настя… — тихо отвечаю, не в силах оторвать взгляд от того места, где только что стояла бывшая девушка.
Алина молчит, сложив руки на груди. Ждёт пояснений. Молчание затягивается, становится невыносимым.
— Бывшая, — выдавливаю, чувствуя, как между нами растёт невидимая стена. Стена недосказанности, тайны, недоверия. Я не делился с ней своим прошлым. Да она особо и не интересовалась.
— Бывшая? — медленно переспрашивает Алина. Голос холодный, как лед. — А давно вы… бывшие?
— Год. Расстались год назад, — отвечаю, и голос мой звучит глухо и пусто.
И только сейчас понимаю, что вопрос нужно было задать совсем другой.