Сергей кивнул Борису, чтобы тот отдал автомат и охотничий нож.
Сам поставил ружье к стенке и вынул травмат из рюкзака Насти.
— Спортивные сумки мы берем с собой, они суть разговора, —
заявил молодой человек и повесил обе на Бориса Валентиновича,
распределив нагрузку на разные плечи.
— Мы должны проверить, — буркнул охранник.
— Оружия там нет, даю честное смотрительское слово, — Сережа
попытался улыбнуться, но губы его скривились в ужасной гримасе.
Мужчины открыли дверь, и друзья зашли вовнутрь. Напарники
оказались в небольшой комнате, выполняющей роль, видимо, прихожей.
Впереди были две двери и еще одна справа. Молодой человек
прислушался и услышал голоса за левой дверью.
Парень подошел, постучал три раза и, не дождавшись ответа,
потянул за ручку. Дверь открылась, это оказался кабинет. Деревянный
лакированный стол и кожаное кресло выглядели богато. На столе
стояла большая хрустальная пепельница, полная окурков, чашка с
горячим кофе и настольная игрушка-антистресс с бьющимися друг об
друга шарами Ньютона.
В кресле сидел полного телосложения молодой мужчина с короткой
тонковолосой кудрявой бородкой, длинными мокрыми волосами по плечи,
зачесанными назад. Широкая рубашка на нем была расстёгнута на две
верхние пуговицы, на указательном пальце правой руки золотой
перстень-печатка.
Вдоль одной из стен, рядом с большим аквариумом, стоял кожаный
диван, выполненный в том же стиле, что и кресло, видимо, из одного
комплекта. С одного края диван имел большую вмятину. Видимо, кто-то
очень большой и тяжелый любил сидеть и смотреть на рыбок. С другого
края сидел худощавый мужичок и что-то рассказывал, широко
жестикулируя руками. Увидев на пороге Сережу, он вскочил и с
удивленным лицом громко воскликнул:
— Серега? Ты живой?
***
— Они называют себя «ветераны», — рассказывал старый бродяга,
сидя за столом в станции Бякино. — Опытные выжившие, обычно бывшие
военные или сотрудники полиции. Крепкие и выносливые, в хорошей
экипировке. Передвигаются чаще по одному, редко вдвоем. Нет, они не
состоят в общей группировке. И часто не знакомы друг с другом.
Любят свободу и ненавидят шумные компании. Но всегда узнают себе
подобного из тысячи бродяг и готовы беспрекословно помочь собрату,
если тот оказался в беде.
— Так значит, «ветераны» — это не группировка? — перебила Маша и
подлила бродяге в металлическую миску еще один половник
бульона.