Мужичок подошел к Сереже, обошел вокруг и хотел было по-дружески
обнять.
— Эх, каких мы с тобой только делишек не провернули.
— Я здесь по важному вопросу, — перебил молодой человек,
обращаясь к Сидоровичу.
Мультик, прищурив глаза, не стал продолжать и присел назад на
диван. Полный молодой мужчина молча смотрел на происходящее и лишь
дождавшись тишины, произнес:
— Охрана сказала, ты принес долг за Стромино?
— Сначала покажи мне детей и объясни, какие такие задолженности
имеет покойник и причем тут вдова, — холодным тоном произнес
Сережа.
— Ты ведь смотритель другой станции... Бякино, кажется? —
толстяк сложил руки на груди. — Какое тебе дело до них?
Настя вдруг заревела, слезы потекли ручьем из ее глаз. Девушка
отчаянно бросилась в сторону толстяка, но Борис схватил ее за талию
и удержал на месте.
— Где мои дети, скотина? — прокричала Анастасия. — Если не
вернешь, я лично перегрызу тебе глотку.
— Что за манеры, — Сидорович сделал недовольное выражение лица.
— Ты хоть знаешь, что я с тобой могу сделать? Ну да ладно, меньше
слов, больше дел.
У меня... У моего отца был договор со смотрителем станции
Стромино. Последнюю часть сделки он не исполнил, отсюда и долг.
— То есть покойник задолжал покойнику, а отвечать должны живые?
— возмутился Сергей.
— Не просто живые, а наследники, — улыбнулся толстяк и отхлебнул
из чашки кофе. — Я сын Михалыча и наследовал всю его «империю».
Всё, чем владел и управлял. А бабка... Лидия... Кажется... Заняла
место своего мертвого муженька. Унаследовала, значит, за ним как и
станцию, так и долги. У нас тут беспредела нет, Сережа. Тебя ведь
Сережа зовут? Мультик не обознался?
— Не обознался, — ответил парень. — Сережа я только для
друзей.
— Ну а мы вроде как не враги с тобой? — продолжил смотритель
Гыркино. — Ты, Сережа, пойми, если бы бабка отошла в сторону и
отказалась от станции, я бы слово ей не сказал. Она же, наоборот,
вступила в полноценное управление. Имеет с этого неплохой доход, и,
между прочим, как мне сообщили, нашла заначку муженька. Это мое
имущество она нашла, ее муженек решил кинуть моего папашу, да дубу
дал. Эх, всыпать бы ей ремня по первое число, батяня с детства мне
чувство справедливости прививал.
— Дети живы? — спокойно спросил Сережа.
— Может, живы, а может, и нет, почем мне знать? — Сидорович
положил ногу на ногу и, посмотрев на Мультика, обратился к нему: —
Живы?