Хотя, почему теряла. Это не так. У меня просто появился свой невидимый, магический склад из другого мира. Как крылья. Знания о людях, их поведении в стрессовых ситуациях. Я могу делиться знаниями, использовать их, даже продавать. Могу организовать новый факультет в Академии Стихий. Стихия любви, например. Или пожестче, стихия власти. Или гуманнее, стихия равновесия.
Идеи обрушились на меня как яблоки на Ньютона. Одна другой круче. Я могу все. Могу свой институт создать. Тиндалл-парк. Тогда я стану независимой и не придется заглядывать в глаза каждому с робкой надеждой, что приголубят. Судя по всему, я так и смотрела на людей. Жалобная Кларисса. А мнила себя при этом хитрой и нахальной Кларой. Теперь все будет иначе. Гармонично.
Зачем нахальство? Оно же от трусости. Гораздо эффективнее быть незаметной. Как снег. Снежинка не причинит вреда и не испугает, но снежный вихрь одолеет любого. У меня прибавлялось сил от этих вдохновляющих мыслей. Я уже не думала про отдых, летела вверх как ракета. Собирала по крупицам себя, свою биографию. Сведения открывались постепенно.
Мы жили замкнуто, в удалении от больших городов, это я знала. Мои родители, Даренна и Леонтий Тиндалл, были своеобразными людьми. Я вспомнила совсем раннее детство, карусель в саду и дом с верандой. Меня любили и баловали. Мама учила меня танцевать старинные обрядовые танцы и ходить с закрытыми глазами по узкой доске. У меня отлично получалось.
Даренна происходила из древнего рода водников и умела жить “на все века”. Готовила из корешков целительные настойки по рецепту прабабушки и пользовалась всеми современными магическими приемами. Папа был книжным червем, просиживал в библиотеке целыми днями. Универсальный маг, он создавал уникальные артефакты на продажу. Но зачастую, отправлял сделанное на склад. Считал, что пригодится потом.
Мне пригодится. Откуда-то папа узнал, что на них с мамой готовится покушение и вызвал к себе родственников. Они обещали позаботиться обо мне. Когда покушение все же случилось, все как один из папиной родни от меня отказались. Тетя Надинна, дальняя родственница мамы, забрала меня к себе. Держала взаперти, дожидаясь моего совершеннолетия, чтобы прибрать к рукам склад.
Предупреждение Маредды имело основания. Помалкивать о наследстве. Я начала опасаться, что лестница в башне закончится, а я не успею осмыслить информацию, которая всплывала без всякой системы. То папина тяжелая рука на моей макушке, то капля сливового варенья на передничке, то зачитанная книжка сказок под подушкой. Много мелких бытовых событий, укутавших меня ласковым снежным пледом.