Мне хочется ударить его, зарядить по самое не хочу, но я вовремя вспоминаю о своем необдуманном порыве сегодняшним утром, когда ударила хозяина клуба, и бешенные глаза его прихвостня, когда тот выводил меня из кабинета, но, если там все обошлось относительно без потерь, то здесь все могло закончиться иначе. А потому я беру себя в руки и только произношу в ответ:
— Моя мать не шлюха, а вы — вор, и мы оба прекрасно это знаем.
Он смотрит на меня, во взгляде ни единого намека на страх или сожаление. Он знает, что доказательств у меня нет, а пустые слова и обвинения никто даже слушать не станет. Кто он и кто я.
— Если бы не твоя мать, мой брат бы сейчас был счастливо женат на женщине нашего круга, на той, которая подходила ему по всем параметрам, а вместо этого наша семья понесла потери. Ты и твоя мать нам дорого обошлись. Вовка, идиот, на смазливую мордашку позарился и куда его это привело.
— Мой отец любил мать, ясно вам, он…
— Он любил трахать шлюх, пока одна из них не залетела и не воспроизвела на свет вторую. А теперь пошла вон отсюда, — он толкает дверь позади меня и грубо выталкивает меня в приемную. Я не противлюсь, мне и самой противно здесь находиться. Сволочь. Ненавижу. Развернувшись, пролетаю мимо разглядывающей меня с интересом секретарши и бегу в сторону лестницы. Сердце колотится так, что ему едва хватает места в грудной клетке, а я продолжаю двигаться прочь из этого здания, не замечая льющихся по щекам слез. Ударная волна безысходности и собственного бессилия обрушивается на меня в тот момент, когда я покидаю здание и оказываюсь посреди оживленной улицы. Я просто падаю на стоящую неподалеку скамейку и зарываюсь лицом в ладони. Мною овладевает неконтролируемая истерика, громкие всхлипы доносятся до идущих мимо прохожих, а мне плевать, пусть смотрят, они все равно не поймут. Никто не поймет. Господи, ну за что, за что ты так со мной. Мамочка, я не смогу, просто не смогу смотреть, как она сгорает с каждым днем, как все быстрее из нее уходит жизнь.
— Девушка, — кто-то касается моего плеча и теребит довольно грубо. Звонкий женский голос немного приводит меня в чувства. — Эй, с вами все в порядке?
Поднимаю глаза, стираю ладонями непрекращающиеся слезы и вижу перед собой миловидную блондинку в нежно-голубом, развивающемся на ветру платье. Не успеваю ничего сказать, как она, улыбнувшись, присаживается рядом со мной.