— К…Карим…— произносит дрожащим голосом, когда мужчина снимает очки и встречается с ней взглядом. Я смотрю на эту немую сцену и почему-то начинаю чувствовать себя лишней. Мужчина сводит брови, вперяясь внимательным взглядом в девушку. — Как…ты же…нам сказали, что ты…ты погиб…Ты не помнишь меня? Я Оля, Оля-кнопка, ты…
— Вы обознались, — перебивает он грубо, — я настоятельно советую вам обеим убраться отсюда по-хорошему, и больше не появляться, третьего шанса я вам не дам, — теперь мужчина обращается ко мне, расслабленное выражение на его лице ветром сдуло, и сейчас он пугал еще пуще прежнего.
— Нет, стой, я бы не обозналась, я знаю…Карим, — последнюю фразу девушка выкрикивает в спину удаляющемуся от нас мужчине. Дергается, собираясь последовать за ним, но я не позволяю, хватаю ее за локоть и тащу прочь, подальше от этих людей, от этого угнетающего места, от заинтересованных взглядов. К черту, разберемся.
— Это что сейчас такое было? — спрашиваю, когда мы удаляемся на достаточное расстояние. Смотрю на девушку, на которой теперь лица нет. Ее потряхивает знатно, губы дрожат, глаза покраснели. Она мне сейчас меня же саму напоминает, точно отражение в зеркале. И эти изменения в ее облике меня пугают, потому что выглядит она так, будто вот-вот сознание потеряет. — Оль.
— Он…это был он, понимаешь.
— Да кто он?
— Я думала, что он погиб…
— Успокойся, слышишь, может ты обозналась?
— Нет! — она срывается на крик. — Я бы никогда не обозналась…его я ни с кем не спутаю и голос его, понимаешь, это был он…
— Господи, да объясни ты нормально!
— Мы из одного детдома, он старше, намного, — она всхлипывает и по ее щекам скатываются слезы, — он выпустился и сразу в армию…а потом нам сообщили, что он погиб. Мы там все одной семьей были, понимаешь, а он…он мне самым родным был.
— Так, успокойся, — хватаю ее за плечи и несильно встряхиваю. Удивительно, как быстро мы поменялись ролями. Я все еще склоняюсь к тому, что девушка все-таки обозналась, но в таком состоянии ее точно нельзя оставлять одну. — Едем ко мне, думать обо всем будем завтра.
8. Глава 7
Василиса
Следующие несколько дней я кручусь, словно белка в колесе, в поисках хоть какого-то выхода из ситуации. Несколько раз навещаю маму и каждый раз ухожу от нее с таким тяжелым грузом на сердце, что в пору вешаться.