Да, наверное, нежелание Бросы пустить Вондур к себе обижало
сестру, но неужели же настолько, чтобы соблазнить её парня? Хотя, с
другой стороны, еще неизвестно, кто там кого соблазнил. Не зря же
подруги постоянно твердили ей, что Ландрав — ужасный бабник и
надолго с Бросой не задержится. Но влюбленная девушка, разумеется,
не желала их слушать и была счастлива почти целый год, до тех пор,
пока восемнадцать дней назад не вернулась с работы раньше времени и
не застала Ландрава с Вондур предающимися необузданной страсти на
той самой постели, на которой меньше суток назад он не менее
страстно любил саму Бросу.
И если бы только это! Ведь и в больнице, точнее в отделении
ликанологии, творилось демоны знают что! Уже четверо оборотней
пострадали от неизвестной болезни, вызывавшей страшные приступы,
напоминавшие эпилептические припадки, сопровождавшиеся чудовищными
судорогами и страшными болями. В чем была причина заболевания,
установить до сих пор не удалось. Ни версия с инфекцией, ни версия
с воздействием неизвестного химического вещества не были пока ни
подтверждены, ни опровергнуты.
Да еще и этот ужасный дождь! Конечно, дождь осенью — это
нормально, но не когда он льет как из ведра целую неделю, а на
дворе отнюдь не ноябрь, а всего лишь середина сентября.
В общем, погруженная в печаль Броса уныло плелась от автобусной
остановки к больнице, укрывшись под большим оранжевым зонтом, когда
почти у самого крыльца ей под ноги бросилась здоровенная рыжая
собака, мокрая и грязная, и жалобно заскулила, припадая на правую
переднюю лапу.
— Ох, бедная собачка! — кинулась на помощь сразу же позабывшая о
своих горестях Броса. — Что там у тебя такое?
Лапа собаки была в крови, и под густой шерстью виднелась
приличная рана, уже изрядно испачканная.
— Вот что, — решительно сказала девушка, — пойдем-ка со мной в
больницу. Эту рану обязательно надо обработать.
И вцепившись пальцами в шерсть на загривке, поскольку ошейника
на собаке не было, потащила её внутрь.
Надо заметить, что доступ в отделение ликанологии животным
закрыт не был, поскольку считалось, что их присутствие благотворно
действует на выздоравливающих оборотней. Так что там постоянно жили
две кошки и один кот, каждую весну и осень исправно размножавшиеся,
что позволяло регулярно одаривать выздоравливающих котятами
разнообразных расцветок «на счастье». Брали их, как ни странно,
охотно, видимо, и впрямь верили, что они принесут удачу. А вот
время от времени появлявшиеся в отделении собаки надолго не
задерживались, довольно быстро прибиваясь к кому-нибудь из
выписывающихся пациентов.