Винуру оставалось до пенсии меньше года. Он уже строил планы,
как будет возиться с внуками, как достроит лодку, начатую еще до
того, как Трур стал его напарником, как наконец-то съездит с женой
в санаторий на целый месяц, а не, как обычно, в лучшем случае на
две недели. А теперь ничего этого не будет! И в этом Трур винил
себя. Потому что это он, молодой здоровый оборотень, должен был
первым сунуться в тот переулок, а не пожилой, хотя и всё еще
крепкий обычный человек Винур. И рана Трура упорно не заживала,
постоянно нагнаиваясь и воспаляясь снова и снова, несмотря на вот
уже третий по счету курс антибиотиков.
Визиты рыженькой целительницы были для Трура единственным
светлым пятном. Когда она была рядом, ему как будто становилось
легче. В целительнице Солин Труру нравилось всё: и ярко-рыжие
волосы, и симпатичное лицо, и ладная фигурка, и уютный, как будто
родной, запах, и осторожные прикосновения нежных ладошек её
маленьких ручек. Она была как воплощенная мечта о той самой
женщине, самой близкой и самой замечательной на свете. Она была его
единственной. Но ему, неуклюжему увальню, неспособному
уберечь даже собственного напарника, о том, чтобы заполучить
такое совершенство, и думать не стоило.
Историю гибели Винура Марнилунда знал, разумеется, весь город. И
хотя в точности о сути переживаний пациента Хундурина Броса не
знала, но прекрасно понимала, что тот явно винит себя в гибели
напарника, поскольку у оборотней гораздо сильнее, чем у людей,
выражена связь между физическим и эмоциональным состоянием, и раз
оборотень, несмотря на адекватное лечение, не поправляется, значит,
причина тут не физическая, а психическая.
Поэтому Броса всегда оставляла Хундурина напоследок и каждый раз
пыталась его разговорить, не без основании полагая, что,
поделившись своими переживаниями, тот сделает первый шаг к
выздоровлению. Но пациент упорно молчал.
— Ну как вы сегодня, господин Хундурин? — с приветливой улыбкой
спросила Броса, входя в предоставленную пострадавшему при
исполнении полицейскому одноместную палату.
Пациент, лежавший лицом к стене, предсказуемо не ответил, но
хотя бы обернулся на голос и даже сел в кровати, мрачно взирая на
целительницу и сопровождавшего её Кани-Кина.
— Давайте посмотрим вашу рану, — продолжила девушка,
присаживаясь на стул у кровати, и начала аккуратно снимать
повязку.