Предварительно созвонившись с комендантом общежития медучилища,
Кин выяснил, что как раз сегодня дежурит тот же вахтер, что и в
день исчезновения Недды — господин Лигфуссон. Отправиться туда они
решили вместе с Труром: Кин должен был повторно допросить вахтера,
а Трур — еще раз побеседовать с сестрой погибшей.
Господину Лигфуссону явно было уже за шестьдесят, но он выглядел
подтянутым и достаточно бодрым для своих лет, хотя и был полностью
седым.
— Эх, господин Хундракур, — печально вздохнул он, — кабы я знал,
что этот гад удумал, я бы не позволил девочке идти одной или хотя
бы сам вышел, да посмотрел на него поближе, авось, он испугался бы,
да и убрался восвояси.
— А вы разве видели его? — удивился Кин, прекрасно помнивший,
что в протоколе предыдущего допроса ни о чем подобном не
говорилось.
— Самого-то нет, — ответил вахтер. — Машину его только,
микроавтобус белый. Это точно был «Кабан», причем далеко не новый,
а вот номер-то я совсем не разглядел, он был грязью заляпан.
— А почему вы решили, что этот микроавтобус имеет отношение к
исчезновению девушки?
— Так как только она в тот день вышла, «Кабан» этот сразу
тронулся и поехал рядом с ней, медленно-медленно. И ехал почти до
угла. Я тогда уж совсем было решил, что надо вмешаться, но он на
перекрестке вдруг газанул резко и вроде как уехал. Ну я и
успокоился, — и господин Лигфуссон снова тяжело вздохнул.
— А раньше вы этот микроавтобус здесь не видели?
— Нет, раньше нет, — покачал головой вахтер. — Девчушка-то эта
нечасто здесь появлялась, во всяком случае, в мою смену. До этого я
её видел где-то за месяц до того, как она пропала, или около
того.
— А почему вы так уверены? — решил уточнить Кин, знавший ответ
из протокола предыдущего допроса, поскольку всё равно хотел сам
послушать вахтера. — Ведь белый «Кабан» — чуть ли не самый
распространенный микроавтобус в Нуэзии.
— А я не сказал? Ох, совсем старый стал, память уже не та, —
сокрушенно покачал головой вахтер. — У него на боку был нарисован
цветок, довольно большой и примитивный такой, вроде как дети
рисуют, то ли пять лепестков, то ли шесть, темно-синий.
— А надписи?
— Нет, с той стороны, которую было видно мне, и сзади тоже
надписей никаких не было, — пояснил господин Лигфуссон.
— А больше никаких особых примет у этого «Кабана» не было?