— Марья Ивановна, простите, не надо
об этом недоразумении распространяться… — приподнял глаза Михаил и
жалостливо глянул на уборщицу.
— Эх, писаки вы наши… — тон
смягчился, Марья Ивановна все же была женщина мягкая и добрая. По
стоящему винному аромату в туалете можно было догадаться, чем
занимались в одной кабинке двое мужчин, — доиграетесь когда-нибудь
мальчики, ой доиграетесь.
— Марья Ивановна, дорогая вы наша! –
Михаил поцеловал в щечку уборщицу, дохнув едким перегаром, –
спасибо!
— Ладно, ладно уж! – развеивая душок
ладонью, пробормотала уборщица. – Идите окаянные!
— У меня чуть сердце не остановилось,
— затягиваясь горьким дымом, заговорил Илларион, — я же уже не
мальчик для таких игр… подкралась-то как тихо.
— Да уж… — подтвердил Михаил слова
собутыльника, стряхивая пепел сигареты в урну для окурков. Какой-то
борец за чистоту так и написал на урне маркером: «Ублюдки – кидайте
сюда свои окурки… или съешьте!!!», а другой оппонент дописал: «А ты
налей нам что-нибудь, чтоб не подавиться!» и опять старым почерком:
«А может тебя еще намазать лоб гавном, умник?». – И ведь в три раза
оклад больше ей будет платить, чем мне…
— Ты не про Марью Ивановну сейчас? –
не понял Илларион, Михаила.
— Да нет, конечно, — печально
заговорил Михаил, чувствуя приятное головокружение, — я про Инну
Васильевну и про рубрику свою. Тут прочёл назначение её на свое
место.
— Да что ты! – тон был совершенно не
удивленный у Иллариона, с зажатой сигареты в зубах пепел упал на
бороду, – а знаешь, может вечером ко мне?
— Ларик, ты меня извини, но что-то не
хочется…
— Подумай, ко мне дамочки сегодня
придут новенькие... хотят стихи мои послушать, конфетки, вино то да
сё…
— Здорово, мужики! – громогласно
прогремел подошедший со спины Игнат, один из внештатников, любитель
очерков о любимом городе. Курилка находилась в десяти метрах от
главного крыльца на улице, спасибо новым законам, и любой куряга
мог появится неожиданно, и со спины. А были времена, когда курилка
была на втором этаже, занимала отдельное помещение, имела удобные
кресла и диван. И люди заходили только через дверь - неожиданностей
не было.
— Привет, привет, коль не шутишь… –
поздоровался Михаил, выдыхая дым.
Илларион лишь проурчал что-то
невразумительное в качестве приветствия. Почему-то с Игнатом у него
не складывались отношения, хотя в принципе, Илларион был
неконфликтным человеком. Что-то у них было на интуитивном
уровне…