Я взглядом по потолку прошлась – электричества в доме не было, зато водились какие-то пауки.
– Там мой компьютер. – Кашляю, потому что в горле пересохло.
– Здесь? – поинтересовался Мирослав, и со всего маха сапожищем по моему рюкзаку.
Глаза зажмурила, себя попыталась в руки взять. Как будто по мне сейчас ногой вдарили.
Не было в моей жизни ни насилия, ни принуждения. Козлов – это первая неприятная история. Я морально не готова покориться и вести себя тихо. И хотя внутренние резервы подсказывали, что нам надо как-то выживать, я как заорала:
– Блядь! Ты что творишь?!
Мирослав поморщился, поднял рукой мой рюкзак и разорвал ручищами на две части, швырнув остатки ноутбука на кровать.
– Убери здесь! – рявкнул он.
– Да пошёл ты на хер, – заныла я, глядя, как моя несчастная техника брякает, падая на пол своими останками.
– Что? – Он оказался рядом, ухватил меня за горло своими жуткими сильными пальцами и пришпилил к бревенчатой стене.
Я с ужасом уставилась на него, вцепилась ногтями в его руку, желая насквозь проколоть.
Мои пальцы начали пульсировать. Я почувствовала, как растут когти, как протыкают живую плоть.
Я проколола его руку!
Рвала изо всех сил.
Потекла кровь из его запястья.
Я почувствовала запах. Это немного будоражило, и появилось очень странное желание – лизнуть. На вкус попробовать кровь…
Животное желание, ненормальное.
Но мужика не смутило, что я его калечу. Ему даже понравилось, что отобразилось на счастливой физиономии. Он свободной рукой откинул волосы с лица и быстро залез мне под юбку.
Сорвал трусики.
Это только в любовных романах и некачественном кино любовники безболезненно срывают трусики с девушек. Видимо, героини нижнее бельё из туалетной бумаги носят. Мои же шёлковые порезали бёдра.
Я уроду за это все руки исполосовала до мяса.
Мирослав Андреевич заревел. Поменял тактику. Юбочку мою в клочья изорвал, перехватил двумя руками запястья.
Но у меня ещё педикюр. Рыча, стала когтями на ногах царапать его волосатые ножищи.
Насильник недолго думая меня на пол обронил, всё так же держа окровавленной рукой запястья. Не давал свободы. Я металась, рвалась. Начала кричать.
Он ненавидел громкие звуки. Заткнул рот широкой ладонью и навис над моим лицом. Пару его мощнейших движений, и он у меня между ног.
– Будешь кричать – зубы выбью, – предупредил урод. Дышал носом, тяжело, возбуждённо. Неожиданно взял и лизнул мою щёку шершавым, нереально длинным языком.