Ладонь со рта моего убрал и рывком разодрал маечку с лифчиком.
Такой огромный, невероятно сильный. Я заранее вздрогнула, подумала, что он мне сосок откусит. Но его горячий рот в колкой бороде очень аккуратно втянул сосочек правой груди, и я захныкала.
Никуда не попрёшь против природы, организм возликовал в предчувствии, что его сейчас будут трахать.
И сколько бы я ни мычала, между ног становилось влажно.
– Отпусти! Не надо! – кричала я, получив по лицу лёгкую пощёчину.
Это вообще меня взбесило.
Ещё и пощёчину дал!
Не то чтобы больно, но кожу зажгло. Я в каком-то ужасе и даже ошеломлённом негодовании уставилась на него
– Я предупредил?! – рыкнул он. – Не зли меня! Это я тебя должен злить!
Он отпрянул, ухватил мои бёдра, приподнял их над полом и…
Вот не помню я такого размера.
Не было!
Тупая боль внутри говорила о том, что Мирослав Андреевич вошёл туда, где никто никогда не был.
Я рот раскрыла, сама изогнулась, скребла когтями по полу.
Меня насытили с болью. Я возбудиться не успела, почти на сухую такую дубинищу всунул. Не полностью ещё влез. Сделал толчок, и я заревела. Из глаз полились слёзы. Попыталась соскочить с неслабого органа, но не получилось. Подняться, откинуть любовника тоже.
А медведище вошёл в раж и неожиданно начал не только меня трахать, но ещё и ласкать. Он здоровый, поэтому не только сам изгибался, но и меня на мостик поставил. Вернулся к груди, проезжаясь по возбуждённым сосочкам языком и мягкими губами. Борода колола груди, отчего бежала по телу дрожь, как электрические разряды. Бородатых у меня не было.
Я сквозь слёзы на него глянула, а у этого монстра волосы дыбом встали, так же крепко вверх торчали, как член внутри меня. Он рычал что-то нечленораздельное.
И мне стало дурно. Я окрысилась. Собрала все свои внутренние ресурсы и со злобой вбила свои острые когти ему в шею. В этот же момент вывернулась из-под него в бок. Реакция у меня оказалась хорошей, он меня поймать не успел. Я так быстро всё делала, что сама удивилась.
Нагишом, юркнула на кухню, скидывая с себя остатки лифчика.
Быстро соображая, схватила чугунок поменьше, огромный железный ковш и забралась по скамейкам на стол.
Он вывалился из комнат, рыча и сверкая желтыми глазищами.
– А-а-а!!! – заверещала я и стала колотить ковшом об чугунок, добывая самые шумные звуки, какие могла.