«Да как же бросить? — спросила я у колдовских чар. — Если есть
хоть небольшой шанс, нужно помочь. А там уж и видно будет. Не
возьму я такой грех на душу — иметь возможность, а не помочь. Я его
сюда еле как доволокла. На еловых ветвях тащила. Хорошо, что
недалеко от домика. Я хоть ведьма, и сил у меня больше, чем у
простого человека, но я всё же девушка. Энергию ему свою дала,
чтобы по пути не умер. Разве можно теперь бросить?»
«Подумай!» — пробурлил настой. Я дунула на него, и он застыл.
Ещё бы я к зелью своему прислушивалась, как мне поступать.
В дверь домика постучали. Я торопливо метнулась к раненому,
прикрыла его серой простыней. Ухватила железный бидон, плеснула в
него из первого котла и вышла за порог. Там стояла в ожидании бабка
Аринка. Всё ж не дождалась.
— Чего вы сами? — спросила я хмуро. — Я бы пришла.
Она рукой махнула.
— Куда тебе, девке, по темну ходить, это я бабка уже никому не
нужна. Да и если с тобой что-то приключится, кто наше селение
лечить будет?
— По полкружки, — сказала я. — Три раза в день пои. Уже через
сутки в себя придёт. Но ты всё равно давай ему пить, пока настой не
закончится.
Бабка руки заломила.
— Спасибо, дочка, что бы без тебя делали. — И сунула мне в руки
медную монетку. Мелочь, но я искренне поблагодарила.
Проводила бабку Аринку взглядом и вернулась в дом. Котёл над
огнём снова начал бурлить. Пар из него шёл клубами. Возмущённый,
сизый. Я дунула на него. Налила в ведро и, взяв чистую тряпку,
прошла к раненому. Скинула с него простынь. Теперь было видно, что
одна рука у него свисает и начинает опухать. Лицо в глубоких
порезах, как и тело, с которого я аккуратно сняла рубаху. Вернее,
не сняла, а порвала да выбросила. Нечего там снимать было, лоскуты
одни. На боку и груди были глубокие рваные раны. Я намочила тряпку
и приложила к одной из них. Прикрыла глаза, проговаривая заклинания
и призывая мощь природы. Ладони мои потеплели, когда через них
потекла живительная сила. Она прошла через зелье и коснулась раны,
я вздрогнула, ощущая, какая огромная энергия ответила мне.
«Да в раненом сила невероятная! — удивилась я и тут же про себя
отметила: — Она и не позволила ему умереть. Может, всё же колдун?
Скорее всего чернокнижник. Эх, этого не хватало. Если он с заставы,
то искать его будут».
И хоть желание спасать раненого у меня убавилось, руки я не
убрала. Продолжала шептать, мочить тряпку в зелье, смывать кровь и
снова шептать заклинания и вкладывать в умирающего колдовские и
природные силы. Его энергия, словно понимая, что я пытаюсь спасти
хозяина, отвечала теплом. Хотя я и ощущала её насторожённость и
недоверие ко мне.