Мне было приятно, что она защищала
меня. Что была готова наброситься на них, как коршун. Но меня
защищать было не нужно.
— Кстати, раз уж речь зашла об этом,
— я перехватил инициативу под возмущенными взглядами советников. —
Ваше императорское высочество, как себя чувствует цесаревич?
— Почьему он спрашьивайет? —
удивилась императрица. — Ви што-то сказьйали о мальчьикье?
Хотел загнать меня в угол — теперь
пусть сам выкручивается. Федор Николаевич глубоко вздохнул, а
матушка слишком поздно пнула меня по ноге под столом.
— Цесаревич чувствует себя намного
лучше. Полагаю, ваша… интуиция вас не подвела, Алексей
Иоаннович.
Что и требовалось доказать. Я
все-таки выбил трон из-под его задницы. Но если смотреть с позиции
интересов государства, то не факт, что я сделал плохо. Впрочем,
вводных для предположений пока мало.
— Такь йэто он? — охнула молодая
императрица. — Он вьильечьил?
Я покачал головой.
— Боюсь, не вылечил. Ваше
императорское величество. Просто обнаружил вредоносный артефакт
рядом с кроваткой. И попросил от него избавиться.
Мещерский продолжал внимательно на
меня пялиться, и я уже опасался, что сейчас загорюсь от столь
пристального взгляда. Глава «Четверки» покачал головой.
— Хорошо. Я могу предположить, что у
вас действительно есть некая чувствительность к этой… негативной
энергии. В это еще можно поверить. Но Великая Триада… Если это
правда, то… То это вызовет переполох в империи и за ее пределами.
Великая Триада — это не просто набор заклинаний, это символ! И с
такими вещами нужно обращаться предельно аккуратно.
Великий князь кивнул.
— Согласен. Вопрос гораздо важнее,
чем вам сейчас может показаться. И для того, чтобы подтвердить у
вас Черный Алмаз, одних свидетельств, пусть и столь уважаемых лиц,
Совету недостаточно. Поэтому я вижу лишь одно решение, — он
взглянул на Мещерского, и тот едва заметно кивнул. — Алексей
Иоаннович, вы должны повторить Великую Триаду. Повторить ее в
присутствии Совета регентов и публики. Лишь когда мы убедимся, что
это было не разовое везение, можно говорить о том, что чудо
действительно свершилось.
Когда великий князь договорил, во
всем Белом зале повисло напряженное молчание. Матушка
возмутилась.
— Прошу прощения у почтенных членов
Совета, но это немыслимо! Мой сын уже прошел Испытание и показал
свою силу. Это подтверждено экзаменаторами и прочими свидетелями.
Так позвольте осведомиться, почему ему отказывают в законном праве
носить свой перстень?