Из заднего вагона выглянул варан.
Морда узкая, как у голодной крысы, над правой бровью скрипичный
ключ. О, мой старый друг Музыкант. Увидев меня, садист
оскалился:
— Что, шлак, снова встретились. А я
предупреждал, — и рыкнул на Гоголя. — Чё как долго?
Гоголь заискивающе улыбнулся:
— Как получил приказ господина
Волкова, так и привёз. Я ж без приказа не имею права.
Музыкант спрыгнул на землю, ухватил
меня за подбородок, заглянул в глаза.
— Сухой… Ладно, вали нахер, фермер,
дальше я сам.
Он подтолкнул меня к вагону. Чьи-то
руки ухватили за шкирку, втащили внутрь и бросили на пол. Пахнуло
табаком, прокисшим пивом. Звучала музыка, что-то из современной
попсы. Из-за гула голосов, криков и пьяного смеха сложно было
разобрать слова. Поднявшемуся следом за мной Музыканту пришлось
надрывать связки:
— Эй, бро, к стене его присобачьте
вместо мишени.
Грянул хохот. Меня снова подхватили и
отволокли в дальний конец вагона. Сняли наручники, запястья
закрепили в колодках и подтянули цепь так, что я с трудом
дотягивался носками до пола. Варан с выпученными глазами дыхнул
перегаром:
— Стой смирно, иначе…
Что там иначе, не разобрал. Поезд
дёрнулся и засучил колёсами, набирая скорость. Грудь пронзила боль.
Табачный дым колыхнулся от очередного взрыва хохота и самодовольный
голос провозгласил:
— Яблочко!
Я скосил глаза — в груди торчал
дротик. Эти суки играли со мной в дартс, вернее, в меня.
Второй дротик воткнулся в щёку,
третий пролетел возле головы и вонзился в деревянную панель.
Неудачника освистали и заставили раскошелиться на пиво. После этого
решили метать ножи, только теперь нужно было попасть не в меня, а
рядом. Попробовать захотели все, сделали ставки. Музыкант стоял
возле импровизированной стойки, на которой в ряд расположились три
пивных бочонка и ящик водки, и неотрывно смотрел на меня. В глазах
светилась такая злоба, что едва ядом не сочилась. Он не забыл ни
первую нашу встречу, ни последнюю. Сейчас он был сухой, как и я, а
под дозой вряд ли бы сдержался. Убил бы наверняка.
Когда первый метатель встал на
позицию и завёл руку, Музыкант вдруг встрепенулся и крикнул:
— Всё, братва, хорош. Завязывайте с
весельем.
— Да ладно те, Музыкант. Только во
вкус вошли. Пару попыток дай…
— Хорош, говорю, чё непонятно?
Метатель буркнул:
— Как тебя старшим поставили,
Музыкант, так ты и скурвился. То нельзя, это. Колтун проще был.