Хороший человек Христофор Георгиевич, за друзей искренне
переживает и любую помощь оказать готов. Редкое качество. Я
улыбнулся графу, но честно предупредил:
— Прежде чем браться за работу, мне нужно поговорить с бароном и
осмотреть здание.
— Конечно же! — обрадовался Воронцов, с облегчением вздохнув. —
Всё, что потребуется. Тебе когда удобно будет?
— Да хоть прямо сейчас, — кофе меня прилично взбодрил, да и
задача заинтересовала, к чему откладывать.
— Подожди минуту, — сенатор поднялся, доставая из кармана
мобильный. — Мне ещё ему нужно объяснить, а то я не стал сразу
обнадеживать, хотел прежде с тобой поговорить.
Воронцов отошел от беседки для разговора, я а закинул в рот
целую горсть конфет. Шоколад для мозга полезен и здоровью не
вредит, тут я с женой графа был не согласен. Тем более в
Михайловском саду шоколад подавали отменный, горький и
насыщенный.
Пока сенатор беседовал с другом, расхаживая по лужайке, я успел
съесть все сладости, взять ещё кофе и полюбоваться хрупкой
бабочкой, бесстрашно усевшейся мне на руку.
Когда Христофор Георгиевич вернулся, то с грустью посмотрел на
опустевшие блюда. Но смирился и доложил:
— Платон готов тебя принять в любое время. Отлучиться сейчас он
не может, если только вечером...
— Не проблема, я съезжу к нему сам. Говорите адрес.
***
Купеческая гильдия, с первого взгляда, не бедствовала. Мягко
говоря.
Здание находилось на Каменноостровском острове, на самом берегу
с шикарным видом на слияние двух рек. От шумного проспекта его
прикрывал большой парк с тенистыми дорожками.
Это был настоящий дворец — величественный, с объемными
колоннами, подпирающими фронтон, и широкой террасой со спуском к
воде.
Спокойствие снаружи резко контрастировало с шумом внутри.
Сразу после входа располагался необъятный зал с сотней столов,
условно огороженных невысокими перегородками. В каждом из таких
закутков находился человек, который громко говорил по телефону или
что-то кричал соседу.
По периметру на втором ярусе нависал балкон, по которому
носились взмыленные люди и тоже что-то орали.
Я даже вернулся на улицу и проверил — тишина. Вновь распахнул
дверь и гомон голосов обрушился, едва я переступил порог. Посмотрел
на две статуи у входа — грозные женщины, держащие указательный
палец у рта. Неплохой артефакт.
К счастью, Христофор Георгиевчи меня проинструктировал. Вряд ли
я бы смог перекричать хоть одного из работников, чтобы узнать
дорогу к кабинету начальства.