— И как это понимать? — Король поднял небольшую кипу исписанных мною листов и повернулся ко мне, чтобы через мгновение засмеяться. Тихо, незлобиво, сразу вызвав у меня желание посмотреться в зеркало.
— Что? — Зеркала под рукой не было, и я осторожно потрогала пальцами лицо, а затем — посмотрела на свою ладонь. Она была покрыта угольными разводами, а я, видимо, только что добавила на лицо новых пятен. — Вот же…
Я покрутила головой в поисках того, чем могла бы вытереть уголь с лица, а король протянул мне свой платок и с улыбкой наблюдал, как я изворачиваюсь, пытаясь рассмотреть свое чумазое отражение в отполированном до блеска металлическом кувшине.
Не так я представляла первый разговор с моим старым-новым отцом. И как тут вести серьезную беседу на равных?
Вздохнув, я отложила платок и тут же наткнулась на любопытный взгляд короля.
— Ну а теперь, когда принцесса восстановила свой благообразный облик, она соизволит ответить старому королю, почему копается в его документах и что значат эти записи? — Он встал, подошел к столу и положил передо мной исписанные мною листки и один из гроссбухов. Я, помолчав немного, собралась с духом, встала с его места и указала на освободившееся кресло рукой.
— Пожалуйста, сядь…те, ваше величество. И позвольте мне все объяснить.
Король удивленно вздернул брови, однако молча обошел стол и сел, оперевшись на него локтями и положив на сцепленные пальцы голову.
— Вчера ты себя подобными официозами не утруждала, дочь моя. Ну что же — позволяю, ваше высочество. Объясняйтесь.
И я начала с самого начала.
С того момента, как помнила свою жизнь, ту, настоящую жизнь. Рассказывала про маму и про отца, про то, как его не стало, и про то, как через пару лет нам пришлось переехать. Про свой первый класс, про то, как мама сшила мне платье на новогодний утренник. Про школу, про университет, про знакомство с Олей. Про первую настоящую любовь и то, как больно было потом. Про работу, про новую квартиру, про то, как отправила маму отдыхать к морю. Про все, что мой отец, мой настоящий отец должен был бы знать, будь он жив в моем родном мире.
Король не перебивал. Он сидел и слушал с непроницаемым лицом, только неровные отблески огня иногда сверкали где-то в глубине его глаз. Но он молчал, и я продолжала говорить. Про свое стремление к лучшему, про работу в «Вермине», про все трудности, с которыми я там столкнулась. Про бизнес-план. Про вечер у Оли. Про кошмар, в котором я видела его дочь и ту, что угрожала ей. И про свою смерть и последующее пробуждение здесь.