— Очаровательно. А ее, случаем, не Виала зовут? — Получив утвердительный кивок от короля, я вздохнула. — И как давно она здесь?
— Неделю. Отношения у вас не заладились, предупреждаю сразу. И я бы на твоем месте был осторожен с этой женщиной. Она весьма влиятельна в своих краях. Тут я могу тебя защитить, но там…
Я язвительно фыркнула, обернувшись на «отца».
— А я не собираюсь пока в ее края. Играть в робкую жертвенную овечку я не буду, не для того я сюда попала. — Заметив глубокую морщину между бровями Рудольфа и тоскливый, но хмурый взгляд, я подошла ближе и взяла его за руку. — Я понимаю, что выдать меня замуж тебе видится единственным способом сохранить это королевство, избежать кровопролитной войны и, возможно, спасти меня саму. Я обещаю, что если не будет иного выбора, если мы вместе не найдем другой способ — я выйду замуж молча и с достоинством, как истинная дочь короля. Но до этого момента я буду бороться. За свою свободу и свободу этого королевства. Мы будем бороться. Да, отец?
Мужчина молчал, а потом медленно кивнул и сжал мои пальцы в ладони.
— Да, дочь. Мы будем бороться.
И повинуясь внезапному порыву, я обняла человека, который был мертв для меня двадцать девять лет моей прошлой жизни, чувствуя, что обрела что-то новое и очень дорогое мне.
Отец… тебя никогда не было. Всю мою жизнь, и теперь… эта странная, пугающая ситуация, чужое тело, чужой мир и чужой человек, которого я тем не менее называю своим отцом даже мысленно. Мои ли это чувства? Честна ли я сама с собой и с этим уставшим, так много потерявшим человеком? Мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока тяжелая и теплая ладонь не легла мне на плечи.
— Мне все еще тяжело свыкнуться с мыслью, что ты — это не ты. Но… — король отодвинулся и поправил корону-обод на моей голове, — ты словно стала больше похожа на мать, чем на меня. Это хорошо для нашего маленького вранья. И хорошо для меня. Я совсем стал забывать, что ты ее дочь тоже ровно столь же, сколь и моя, а она не простила бы мне, отдай я нашу дочь как откуп, без боя.
Я кивнула и, рассматривая его лицо, думала о вещах, которые сейчас были так невозможно далеки от меня: о том, смогу ли я познакомить маму с ним, показать ему свой мир, и сумеет ли он когда-нибудь простить себя за то, в чем никогда не был виноват — в смерти Изерды из этого мира.